– Вы давно знакомы?

– Так себе, – был ответ. – Обычно Воротай с Карпычем ездил. Я с ним всего пару раз пересекался. Но, по-моему, нормальный мужик. Про иконы ему, конечно, лучше не говорить, а насчет тебя он возражать не станет.

– Выезд послезавтра?

– Да, – подтвердил Мошков.

Это были прекрасные новости. Варя пересказала их Емельянову, не забыв поблагодарить за то, как обошлись с паскудным Перченковым. Теперь ей предстояло отчитаться перед Лозовым. По телефону тот разговаривать отказался. Это означало, что ему снова захотелось пощекотать свое мужское достоинство. Одной этой мысли было достаточно, чтобы от приподнятости и следа не осталось.

За Варей были присланы два боевика Лозового, которые официально числились сотрудниками службы безопасности. Они были два сапога пара, хотя внешне выглядели абсолютными противоположностями. Дима Гужев был высок, силен, бесшабашен. Короткая ровная челочка придавала ему сходство с типичным уголовником прошлого века, а крупные зубы вызывали ассоциацию с жеребцом, готовым заржать в любой момент. Сережа Беспалов не вышел ростом, зато удался лицом. Он предпочитал гангстерскую прическу и укладывал волосы с помощью геля. Всякий раз, когда Варя оказывалась рядом, оба смотрели на нее немигающими глазами ящеров и трогали языком губы. Однажды, разозлившись за что-то на Варю, Лозовой пригрозил отдать ее охранникам, и с тех пор они видели в ней законную добычу, которую в конце концов получат. Это напрягало. В присутствии Гужева и Беспалова Варя нервничала и вздрагивала от каждого резкого движения.

Но этим вечером все обошлось. Высадив гостью перед входом в особняк, охранники отправились по какому-то другому поручению. Облегченно вздохнув, она поднялась по лестнице с каменными львами, отворила тяжелую дверь и очутилась в прохладном холле, где дежурил Порохов, терзающий компьютерную мышку перед монитором.

– Добрый вечер, Петр Алексеевич, – поздоровалась Варя.

– Ступай в каминную, он ждет, – буркнул шеф службы безопасности.

Мешки под его глазами набрякли сильнее обычного. Варя мимоходом пожалела его. Этот человек ей явно симпатизировал и был единственным в окружении Лозового, кто не позволял себе похотливых взглядов и сальных намеков.

– Как у него настроение? – спросила Варя, задержавшись перед дверью, которую ей совершенно не хотелось открывать.

– Как обычно. – Порохов пожал плечами. – Если не злить, то бояться нечего.

– Я и не боюсь.

– Ну-ну… Поэтому топчешься здесь, как двоечница перед кабинетом завуча?

Усмехнувшись сравнению, Варя вошла в покои Лозового. В шелковом халате, надетом на голое тело, он разглядывал свою коллекцию мушкетов и пищалей. Шторы были плотно задернуты, в камине плясали отблески пламени, в комнате пахло дымом, одеколоном и недавно съеденным ужином. Варя вдруг почувствовала, что зверски проголодалась. Ей хотелось мяса, лучше всего шашлыков – больших, сочных, слегка обугленных по краям. Чтобы рвать их зубами прямо с шампуров – горячие, ароматные, отдающие кровью.

Но у Лозового имелись иные планы на вечер.

– Раздевайся, – скомандовал он, не удостоив Варю взглядом.

Пытаясь оттянуть время, она сказала:

– Отправление послезавтра утром. Я еду. Против посылки возражений не будет.

– Тебе повезло, – кивнул Лозовой, щелкая затвором. – И семье твоей тоже. Поздравляю.

– Могу я надеяться…

Договорить Варе не удалось. Лозовой перебил ее, дурашливо пропев:

– Вся жизнь впереди, разденься и жди… Ха-ха! В свое время мы эту песню часто лабали. Знаешь ее?

– Нет. Я хотела бы поговорить насчет моей семьи, Юрий. Они ни в чем не виноваты, поэтому ты должен…

– Я? Должен? – Лозовой выпучил глаза и сунул мушкет на подставку. – Это ты мне должна, Варюша. Ты почему до сих пор одета? Тебе два раза повторять?

Отвернувшись, Варя сделала то, что от нее требовалось. Мысленно она пожелала Лозовому сдохнуть от сердечного припадка прямо на ней. Похоже, сегодня он крепко выпил. Вот бы окочурился!

Но Лозовой был живуч и крепок. Повалив Варю на диван, он пристроил рядом дымящуюся сигару. Ей не нужно было объяснять, что это значит. Она не имела права отлеживаться, отбывая время. Лозовой хотел, чтобы его ублажали. Пришлось постараться. Но в самый разгар веселья зазвонил Варин телефон. Это сбило ее с толку.

– Возьми, – распорядился Лозовой. – И давай сюда. Погляжу, кто тебе названивает.

На дисплее высветилась фамилия Мошкова.

– Я потом ему отвечу, – сказала Варя.

– Сейчас, – возразил Лозовой и рывком усадил ее себе на колени. – Говори с ним. Я послушаю.

Как назло, звонивший был весел и окрылен глупой влюбленностью. Разговаривая с ним, Варя чувствовала себя последней стервой. Обманывать Мошкова было все равно, что обманывать доверчивого мальчишку. Он так и лучился радостью.

– Варя, выезд перенесли на завтра. Ты успеешь собраться? Поторопись, ладно? График движения принято соблюдать с самого начала, иначе все пойдет кувырком. Тут еще маршрут в последнюю минуту изменили. В общем, каждая минута дорога.

– Мы выезжаем завтра? – испугалась Варя, пытаясь не обращать внимания на то, что проделывали с ней волосатые лапы Лозового. – Когда?

– В половине седьмого утра. Ты должна быть как штык.

– Хо… хорошо. Куда мне подъехать?

– Прямо на базу. Помнишь, как туда добраться?

– Конечно. Я раньше подъеду, Володя, – предупредила Варя, морщась и ерзая. – Нужно будет посылку пристроить.

– Ах да, чуть не забыл, – сказал Мошков. – Тогда в шесть. У тебя голос странный. Ты не заболела?

– Нет… просто… я тут занята, так что прости…

Вырвав у Вари телефон, Лозовой выключил его и занялся ею вплотную. Потом, сунув в зубы дымящийся окурок, заявил:

– Сегодня ты ночуешь у меня. В доме для гостей.

– Но я не могу, Юрий! Мне собираться надо, ты сам слышал.

– Отправлю парней за твоими шмотками, – пообещал Лозовой. – Можешь записку передать. Телефон я у тебя экспроприирую. В целях безопасности.

– Что за глупости? Ты меня в чем-то подозреваешь?

– Я всех в чем-нибудь подозреваю, поэтому до сих пор живой.

– Но я делаю все, чтобы… Ай!

Вскрикнув, Варя отпрыгнула в сторону. Лозовой, прижегший ей живот сигарой, посмотрел на угольки, тлеющие на ковре.

– Собери, – распорядился он.

Давясь слезами, Варя полила угольки водой из бутылки и опустилась на колени.

– За что? – спросила она.

– Много разговариваешь, – буркнул Лозовой, прикуривая новую сигару. – Не спорь со мной, я этого не люблю. Сказано остаешься, значит остаешься. Одевайся и выматывайся. Порохов отведет тебя куда надо. – Он уселся перед камином, пыхтя сигарой. – Захочешь жрать, скажешь. Все, иди.