Прежде чем подчиниться повелительному движению его пальцев, Варя задержалась, глядя на редеющую макушку своего повелителя. Врезать бы по ней вот этой массивной пепельницей или, допустим, одним из его старинных ружей. Но что потом? Срок? Линчевание? Нет, такой финал Варю не устраивал.

Кое-как одевшись, она взялась за дверную ручку.

– Постой, – сказал Лозовой, не поворачивая головы. – Я за вашей фурой машину сопровождения направлю, так что всякие глупости из головы выбрось.

Варя стиснула кулаки так сильно, что поранила кожу ладоней.

– Я ни о чем таком не думаю, – сказала она. – Плохо же ты меня знаешь, Юра.

– Я знаю тебя как облупленную, – возразил Лозовой. – Поэтому и предупреждаю. Неохота мальца твоего убивать. Я же не Ирод.

«Не Ирод, – мысленно согласилась Варя. – Для меня ты в тысячу раз хуже».

– Спокойной ночи, – смиренно произнесла она и вышла за дверь.

Увидев лицо Вари, Порохов сразу понял, что она замышляет что-то недоброе. В другой раз он бы непременно поделился своими соображениями с шефом, но тот сам все испортил. Как он тогда сказал? Ах да. «Тебя никто заботиться не нанимал. Ты мой служебный пес, а псы не рассуждают, они команды выполняют».

Эти слова до сих пор жгли мозг Порохова каленым железом. Помнил он и о предложении поискать себе другое место. На кладбище.

В свое время Порохов был правильным ментом. Ну, почти правильным. Убийц на волю не отпускал, с бандитами водку не пил, ездил на «ситроене», квартирой ограничился трехкомнатной да еще сослуживцам на их недостатки указывал. С такими замашками ему бы в телесериалах сниматься, а не в реальной полиции служить. Долгое время Порохова терпели и даже в подполковники произвели, потому что должен же был кто-то с преступностью бороться, а не только о личном обогащении думать. Но как-то раз Порохов задержал насильника, зарезавшего тринадцатилетнюю девочку, и не захотел отмазывать его, хотя мерзавец оказался родным сыном начальника областного УБОПа. В конечном итоге оба оказались на улице – и подполковник, и преступник.

Сперва разжалованный Порохов хотел куда-то ехать, кому-то жаловаться, даже вынашивал планы собственноручно казнить насильника, но после того, как пропала его жена, передумал. Ее вернули через два дня, избитую, истерзанную, с потухшим взглядом. Мужа она так и не простила. Потребовала развода и ушла с детьми. Порохов вспоминал ее всякий раз, когда видел Варю Добрынину, выходящую от Лозового. Точно такая же смесь униженности и ярости во взгляде. Только полный идиот станет доводить женщину до подобного состояния. Если ты дразнишь змею, то рано или поздно она тебя укусит.

– Присядь. – Порохов похлопал ладонью по дивану возле себя. – Потолкуем.

Скрестив руки на груди, Варя осталась стоять.

– О чем толковать? Все и так ясно.

– Присядь, – повторил Порохов, не повышая голоса.

Она посмотрела на него и подчинилась. Опустившись на диван, недовольно пробормотала:

– Что за жизнь такая! Все командуют, кому не лень.

– Мобильник шеф забрал? – спросил Порохов.

– Вам велел отдать, – ответила Варя.

– Можешь сперва своим позвонить. При мне.

– И что я им скажу?

Порохов пожал плечами:

– Устроилась на работу, срочно едешь в командировку. За вещами сотрудники заедут, потому что тебе надо дела принимать.

– Сотрудники… – Варя скривилась. – Стоит родителям увидеть ваших гопников…

– Они будут вести себя прилично. Звони.

Порохов сел вполоборота, давая понять, что мешать не хочет. Она посмотрела на его волосатое ухо и позвонила матери. Жанна Аркадьевна не очень-то ей поверила и встревожилась. Оборвав поток вопросов, Варя попросила:

– Просто отдай им вещи. Основное я собрала, только положи еще…

Она перечислила все, что может понадобиться в дороге, нисколько не стесняясь присутствия постороннего мужчины. Чувство стыда у рабов атрофируется. Оно слишком мелкое в сравнении с ненавистью, страхом и обреченностью.

– Поговорила? – Не поворачивая головы, Порохов протянул руку. – Давай сюда.

Варя послушно отдала мобильник.

– Я как партизанка в тылу врага, – невесело усмехнулась она.

– Примерно, – согласился Порохов. – Иди за мной.

Они вышли во двор, где Гужев и Беспалов уже поджидали своего начальника. Он коротко проинструктировал их, потом кивнул Варе и повел ее к гостевому домику. Мраморные статуи, застывшие в неестественных позах, белели в темноте, словно призраки. Посреди двора высилась искусственная скала с водопадами, озерцами и гротами. Ели, казавшиеся темными, таинственными пирамидами, шептались с ветерком за высокой оградой.

– Мне домой надо, – неожиданно для себя сказала Варя.

– Всем надо, – философски обронил Порохов.

– Но мне очень нужно.

– Зачем?

Он остановился, любуясь ночным небом.

– Я хочу убедиться, что с моими все в порядке, – пояснила Варя. – Хотя бы на окна посмотреть. Не верю я Лозовому.

– Верить только в Бога можно, – сказал Порохов. – Да и то не всегда получается.

И он пошел дальше.

Бросив взгляд на ограду, Варя прикинула, хватит ли у нее сил выбраться наружу. Это нужно было сделать во что бы то ни стало. Если не предупредить сибиряков об изменении даты выезда, все ее планы пойдут прахом. Она попадет в еще бóльшую зависимость от Лозового, станет преступницей, контрабандисткой. Кроме того, наживет себе новых врагов в лице владельцев алмазов. Они решат, что Варя обвела их вокруг пальца, и станут мстить. Как быть тогда? Долго ли продержится зернышко, угодившее между двумя жерновами?

– Петр Алексеевич, – смиренно проговорила Варя, – у меня в обувь что-то попало. Можно остановиться?

Он дернул плечами и замер на месте.

– Ты спрашиваешь так, будто ты заключенная, а я конвоир.

– А разве нет?

Нагнувшись, Варя пробежала взглядом вдоль ограды, приметив наклоненный ствол дерева, по которому можно было вскарабкаться наверх. Но как быть потом, очутившись по другую сторону ограды?

Выпрямившись, Варя запрыгала на одной ноге, вытряхивая несуществующие камушки. «Придется найти веревку или сделать ее из чего-нибудь, – решила она. – Один конец привяжу к ветке, а другой переброшу через стену. Сначала спущусь по ней, а потом заберусь обратно».

Она недооценила своего конвоира. Он видел ее насквозь.

– Тут по периметру камеры расставлены, – негромко сказал Порохов.

Потеряв равновесие, Варя машинально схватилась за его рукав, но все равно наступила босой ногой на траву. Она была влажной то ли от вечерней росы, то ли после полива.