Когда он перекатывал ее соски между твердыми пальцами, к чувственной палитре добавилась острая боль, и ее тело содрогнулось. Вся ее сущность превратилась в один гигантский нерв.

— Хорошенькая маленькая Эбби. Мне нравится видеть, как твои глаза теряют фокус, — его голос растекался вокруг нее тихим журчанием, оказывая успокаивающее воздействие на ее потрясенное состояние.

Она хотела что-то сказать, но не могла освободиться от власти своего тела. Слишком многие вещи лишали ее мозг способности к мышлению. Ее внутренности словно скручивало по мере того, как давление все нарастало, но все же было недостаточным.

Она попыталась свести ноги вместе, чтобы успокоить свой горящий, ноющий клитор. Но не могла сдвинуться ни на дюйм. Ее пальцы сжались в кулаки, когда по ней прокатилась очередная волна жара. Эбби беспомощно смотрела на него.

Он наклонился вперед, и его взгляд поймал ее в ловушку, такой темный, прямой и полный довольствия, что у нее вырвалось хныканье.

— Это хороший звук. Ты готова, не так ли? — он переместил левую руку между ее ног, и его скользкие пальцы легкими движениями приласкали ее клитор. Даже самое невесомое трение… Она застонала, когда ее сердцевина сжалась вокруг вибратора так сильно, что вибрации волнами охватили все ее тело. Давление росло с каждым медленным движением его скользких пальцев, стягиваясь в тугую спираль все сильнее и сильнее. Ее спина выгнулась дугой, удерживая ее на самой грани.

Затем его палец с силой надавил на клитор, покачивая вибратор внутри нее. Внешняя и внутренняя стимуляции слились в одном великолепном звучании, затягиваясь в узел и, в конце концов, разрываясь на части. Приливная волна наслаждения обрушилась на нее. Ее внутренности конвульсивно сжимались вокруг вибратора, а ощущение заполненной глубины возносило ее все выше и выше.

Пальцы Ксавье скользнули по клитору, и последовала еще одна вспышка, толкнувшая ее за пределы реальности, окунув в океан ощущений. Утопив ее в нем. Она задыхалась и дрожала, когда затяжные волны накатывали на нее снова и снова.

Ее тело ослабло в содрогающихся толчках, пока она не смогла почувствовать биение своего сердца и услышать свое дыхание.

— Очень хорошо, — сказал Ксавье, и его низкий, сиплый голос был полон одобрения. — Давай еще раз, — он наклонился и дунул.

Порыв воздуха скользнул сначала по ее киске, охлаждая мазь, а затем по клитору, который все еще был объят жаром, словно из вспыхивающего лавой вулкана. Ее тело выгнулось дугой в пугающей судороге удовольствия, прежде чем она обессиленно упала спиной на стол.

Конечно, ни о чем другом в данный момент Кудряшка не думала.

Довольный результатом, Ксавье наблюдал, как она ловит ртом воздух. Влажные от пота волосы прилипли к вискам, а лицо приобрело великолепный розовый оттенок. Она смотрела на него расфокусированными серыми глазами. Он снова сменил перчатки и потянулся к вибратору. Она издала восхищенный вздох, и ее киска сжалась, пытаясь удержать его внутри.

Жаль, что он не мог заменить игрушку своим членом.

Он следил за выражением ее лица, пока удалял мазь из мяты, корицы и жгучего перца с помощью различных средств, которые он считал лучшими. Но ничто из этого не срабатывало на сто процентов, поэтому она все еще будет ощущать легкое жжение. С другой стороны, ему нравилось знать, что сцена останется не только в памяти сабы, но и на ее теле.

Он снял ограничители и снова надел ей очки. Не то чтобы она много видела. Он осторожно усадил ее на пол у своих ног и подоткнул вокруг нее одеяло. Она облокотилась о ножку стола, пока он убирал место сцены и передавал свою сумку сотруднику.

Взяв воду в бутылках у ближайшей стойки обслуживания, он поднял Эбби на руки.

Она пискнула и замерла.

Он усмехнулся. У сабмиссивов самые приятные рефлексы на испуг.

— Тише, — он потерся подбородком о ее шелковистые волосы. — Я держу тебя, Эбби. Сделай вдох.

Не двигаясь, он ждал, готовый простоять всю ночь, пока она не расслабится. Пока она физически не продемонстрирует ему доверие, которого он хотел. Покорность, которую он требовал.

Ее маленькое тело оставалось неподвижным, и он знал, что ее инстинкты кричат, что он может позволить ей упасть. После оргазма она была очень уязвима, и открыта для эмоций. Удерживая ее в этом положении, в зависимости от него и в безопасности, можно начать укреплять доверие между ними, которое должно было установиться в этот момент.

Минута. Две. Ее измученное тело постепенно расслаблялось.

— Вот так, — он поцеловал ее волосы, притягивая ближе к себе. Она была такой мягкой. Не легкая, но тяжесть в ней была приятной, дающей ему понимание, что он держит женщину. Которая не сломается под его весом и габаритами.

Нет, не следует идти по этому пути. Она была его секретаршей, а не сабой. Но даже в то время, когда он втягивал ее в игру, она увлекала его за собой на ту же глубину.

Конечно, он мог сказать себе, что сегодняшняя сцена была просто уроком для сотрудника.

Но он старался не лгать себе. Он получил гораздо больше удовольствия от этой сцены, чем можно ожидать от простого инструктажа. Он хотел поиграть с ней снова, посмотреть, как далеко может завести ее. Слышать и чувствовать ее реакцию, когда он войдет в нее. Когда он возьмет ее нежно. Или грубо.

Он устроился в одном из огромных кожаных кресел в центре комнаты. Неписаные, иногда идиотские правила Дома гласили, что он должен поставить ее на пол между своих ног, чтобы усилить ощущение ее покорности. Пожав плечами, он удовлетворил себя тем, что устроил ее на коленях настолько удобно, как только это было возможно, учитывая, что ее мягкая попка покоилась на его твердом члене.

Ее влажная кожа хранила легкий аромат миндального лосьона и приторной корицы. В сочетании с ароматом ее возбуждения это делало ее похожей на сексуальное пирожное.

Никакого траха на десерт, Ледюк.

Вместо этого он снова завладел ее губами, жестко и грубо, и почувствовал по реакциям ее тела, что инстинктивно она становится еще более покорной ему.

Она была загадкой — хотела подчиниться и в то же время сопротивлялась.

Опытный Дом часто играет с сабмиссивами, чей стиль противоречит ему. Ксавье предпочитал быть на одной волне, испытывая кайф от предвидения реакций сабмиссива, и точно зная, что дать ей, чтобы вызвать нужные ему реакции.

Но Кудряшка была противоречива. Работа с ней похожа на поиск любимой радиостанции в горах. Музыка между ними звучала идеально… когда ему удавалось настроить ее