– Я оставлю вам текст, – наконец произнёс лорд Таннис. – Это последние новшества в аккарском законодательстве. Мне нужен будет готовый перевод послезавтра утром. Лучше бы завтра… но это может подождать.

Я присвистнула.

– То есть я теперь ещё и бесплатная переводчица?

– Считайте это вашим испытательным сроком. Вам ведь нужна свобода? – иронии в голосе моего супруга было столько, что её можно было черпать ведром. – Наличные деньги – первый шаг к этой свободе.

Он помолчал.

– Впрочем, быть может, я ошибся и вы предпочли бы продолжить свои прогулки по магазинам вместе с тётушкой. Тогда, конечно, предлагать вам применить полученные в пансионе знания было бы глупостью.

Вопрос повис в воздухе. Я вдруг вспомнила отца, который тоже когда-то выбирал между карьерой и беззаботной жизнью – и выбрал второе.

А теперь выбирала я.

– Нет, – быстро сказала я. – Если это работа, настоящая работа, я берусь за неё.

Длинная тень, нависающая над противоположной стеной, качнулась.

– Отлично. А теперь, – голос стал резче, – я хотел бы знать, какую из моих предполагаемых любовниц вы видели.

– Не скажу.

– Это была не просьба, миледи.

– Именно поэтому и не скажу! – Я резко встала и вцепилась в спинку кресла. – Какого чёрта! Раз уж вы предлагаете мне работу, относитесь ко мне с уважением, чёрт подери! Разве так сложно вспомнить слово «пожалуйста»?

– Несложно, – проронил голос. – Но вы очень уж разгорячились. Видимо, эта встреча хорошо вам запомнилась.

Я развернулась к книжному шкафу. Сейчас мне очень хотелось обогнуть его и как следует встряхнуть своего супруга за грудки.

– Больше всего меня изумляет, как вы можете требовать её имя! Требовать! Может быть, вам напомнить, что такое вежливость, милорд? Показать, как выглядит смиренная просьба? С радостью! «Пожалуйста, не лезьте под одеяло к Майе Хмаль: вдруг там уже лежит ещё кто-нибудь!»

Наступило зловещее молчание. Такое мрачное, какое только может быть в закрытой библиотеке поздно ночью, где мне никто не придёт на помощь.

На всякий случай я огляделась в поисках чего-нибудь тяжёлого. Увы, рядом со мной не было ничего подобного, а кресло мне было просто не поднять.

– Значит, Майя Хмаль, – задумчиво произнёс голос. – Право, я должен быть благодарен ей за эту вашу встречу: ваше сегодняшнее платье куда элегантнее вчерашнего. Пытались утереть ей нос?

– Вы должны быть благодарны, что я не пыталась этот нос разбить, – буркнула я. – А вы даже не пытаетесь ничего отрицать!

– С чего бы?

Я замерла.

– То есть это правда, – почти шёпотом сказала я. – Я сегодня встречалась с вашей возлюбленной, за которой вы беспардонно ухаживаете, а может, и спите с ней. И она нагло сообщила мне, что приглашает моего мужа на какой-то там ежегодный бал в аккарское торговое представительство, а мне предлагается побыть девчонкой на побегушках и передать вам её слова!

– На этот бал не отправитесь ни вы, ни я, – голос лорда стал ледяным. – Аккарцы, прибывшие в страну этой весной, – лживые и трусливые мерзавцы, и шестнадцать лет назад мы должны были запереть за ними дверь.

– И это говорит дипломат?

– Говорит при своей жене, которая должна быть нема как рыба, если её об этом спросят, – последовал холодный ответ. – Я сделал всё, чтобы аккарцы не вернулись в прежнем составе, но Хмаль предложил слишком щедрые льготные квоты на масло, чтобы кабинет министров просто послал его к чертям.

– Шестнадцать лет назад, – пробормотала я. – Их выгнали шестнадцать лет назад… Звучит очень знакомо. Майя упоминала какой-то инцидент шестнадцать лет назад, что-то незначительное…

Наступила пауза.

– Незначительное? – очень спокойно спросил мой муж. – Я ожидал, что к гибели моих родителей вы отнесётесь иначе.

Я захлопнула ладонью рот. Чёрт, ведь экипаж лорда Танниса-старшего и его жены перевернулся, когда моему мужу было всего девятнадцать! Шестнадцать лет назад!

Шкаф, стоящий между нами, вдруг показался непробиваемой стеной. А тень на стене – невообразимо тёмной и холодной.

– Ох, чёрт, – выдохнула я. – Простите.

– Не стоит извиняться, если вы не чувствуете раскаяния, – голосом лорда Танниса можно было замораживать лёд. – Я уже понял, что их убийство вам безразлично.

– Но это же был несчастный случай, – севшим голосом сказала я.

– Это не был несчастный случай. Кабинет министров решил не предавать это огласке по моей просьбе, но улики были налицо.

– Зачем? – прошептала я. – Почему их хотели убить? Это были аккарцы?

– Сначала я думал, что это месть за то, что отец расследовал их махинации. Аккарцы пытались подкупить его людей, навязать невыгодные контракты с помощью тонкого шантажа – их выслали бы уже за одно это. Но настоящая причина была другой.

Последние слова прозвучали глухо.

– Какой? – быстро спросила я.

– Это, – резко ответил он, – вас не касается.

Я бесшумно вздохнула. А чего я ожидала? Полной откровенности?

– А Хмаль хоть как-то был в этом замешан?

– Нет, разумеется. Иначе ему не разрешили бы вернуться в Файерн. В подкупе Хмаля тоже не обвинили – его счастье. Ему крайне невыгодно быть пойманным на взятке: как торговый представитель Аккары, он должен сохранять прозрачную финансовую репутацию, иначе его вышвырнут вон и его карьера окончится. Но ни доверять ему, ни встречаться с ним я не буду.

– А с его дочерью, значит, будете? – ядовито поинтересовалась я.

– Я уже говорил, что это не ваше дело?

Пламя в камине тем временем начало гаснуть, и я в своём лёгком платье поёжилась от ночной прохлады, идущей из открытого окна.

– Что за книгу вы читали? – вдруг спросил мой муж.

– А это важно?

– Для меня – да.

Я вздохнула. Из окна дуло всё сильнее.

– Я собираюсь пересечь комнату, чтобы закрыть окно, – произнесла я. – Обещаю, я не буду смотреть в вашу сторону.

Короткая пауза.

– Хорошо. Идите.

Я быстро пересекла библиотеку поперёк. Краем глаза я видела, что вся левая часть библиотеки была погружена в темноту, а лампы потушены. На мгновение мне сделалось жаль моего мужа, но лишь на мгновение. Он фактически купил меня, чтобы сделать своей наложницей, и ни словом не дал мне понять, что моё тело для него неприкосновенно, пока я не позволю ему меня обнять. Напротив, он сделал всё, чтобы доказать мне обратное.

«Поверьте, вы недолго будете наслаждаться этой привилегией».

Я остановилась возле закрытого окна. Моё отражение в тёмно-винном платье задумчиво смотрело на меня. Распущенные волосы казались огненными в свете пламени камина.