— Бываю. Если есть настроение, — вздохнув, ответила девушка.

Теперь снова придется менять обличье. Чертовы ботинки! А раньше никто не обращал на это внимания. К сожалению, у Виктории еще не хватало денег, чтобы купить полный набор соответствующих девятнадцатому веку нарядов.

Она подняла глаза на Свифта. Тот так и сверлил ее взглядом.

— К чему весь этот маскарад? — наконец спросил он.

— Не ваше дело, — грубовато ответила Виктория, желая побыстрее избавиться от опасных вопросов. Однако Крис, казалось, не расслышал.

— Если вы переодеваетесь потому, что беспокоитесь за свою жизнь, я мог бы подыскать вам место поспокойнее.

Виктория лишь повела плечом.

— Расскажите лучше, как вы наткнулись на Лаки.

— Я ехал домой и услышал, как он разговаривает сам с собой. Думаю, он никого бы не решился позвать — просто отвлекал себя, чтобы не бояться.

«Совсем малыш, — подумала Виктория, — и совсем один». В девятнадцатом веке судьба таких детей, наверное, была очень печальной.

— У него нет родителей? Крис только покачал головой.

— Говорят, его выбросили из поезда, хотя как знать. Просто он как-то появился в городе совсем один, оборванный и голодный.

Свифт вспомнил тот день, когда увидел Лаки впервые. Ребра мальчика были переломаны: несколько пьяных бездельников забавлялись тем, что пинали его, как мяч.

— Похоже, этому парню все равно, где бродяжничать. Ему некуда идти.

— Не все равно, — возразила Виктория. — Иначе бы он не спрятался в брошенном фургоне подальше от людей.

Крис удивленно повернул голову — девушка теперь говорила своим обычным голосом, без всякой хрипотцы. И все же ее внешний облик скрывал ту Викторию Мэйсон, с которой он пару раз встречался. И скрывал цели этой таинственной женщины.

— Вы говорите так, будто знаете его.

— Я видела много подобных детей, шериф. Он… — Она поспешно опустила голову, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы. — Они очень своеобразные. Очень.

— Да, к ним нужен особый подход, — согласился шериф. — Я как-то пытался найти его убежище, но так и не преуспел в этом.

«Видимо, судьба мальчика ему небезразлична», — сделала вывод Виктория, и к горлу ее подкатил комок. Удивительно, ей-то что за дело? Она же решила ни на что не отвлекаться, преследуя Айви Лига. «Это не твое время, — напомнила себе Виктория. — Тебе здесь оставаться нельзя, у тебя совсем другая жизнь».

— А где ваш дом, шериф?

Крис кивнул на долину, лежащую за утесом. Поднявшись с земли, Виктория, отряхнув джинсы, подошла к самому краю и изумленно присвистнула.

— Наверное, так выглядит рай.

Узкая извилистая речка врезалась в буйные заросли. На правом берегу реки виднелось ранчо, на зеленой травке мирно паслись тысячи коров. За пастбищами начинались загоны для сотен лошадей. Виктория увидела Сета, который вместе с Лаки подъезжал к высокому добротному дому. От красоты открывшейся картины захватывало дух.

Она и подумать не могла, что шериф живет в таком месте. Впрочем, она никогда и не задавалась вопросом, как выглядит его дом.

Внезапно Виктория заметила маленькую фигурку — на крыльцо дома выскочила какая-то женщина. Она поспешила к подъехавшей лошади.

Что-то кольнуло в сердце Виктории. Не желая искать ответ, Виктория отвернулась и поспешно зашагала к своей лошади.

— Мне пора возвращаться, — бросила она шерифу, подводя своего коня к валуну.

Крис поспешил придержать стремя, впрочем, Виктория не возражала.

Сев на лошадь, девушка нервно сжала поводья. Близость шерифа, тепло его рук заставили ее невольно затаить дыхание..

— Виктория?

Как удивительно звучит в его устах ее имя! Проследив направление его взгляда, она увидела, что Крис с неприязнью смотрит на ее фальшивые плечи.

— Я когда-нибудь увижу тебя в нормальном виде? Она чуть не рассмеялась. Но это был бы смех сквозь слезы. Он надеется увидеть под маской обворожительную женщину, леди, какими были женщины девятнадцатого века? ! Не знает, бедняга, что в ее эпоху женщина — рабочая лошадь: она вот, в частности, — полицейская ищейка. Последнее время Виктория гонялась за такими, как Айви Лиг, и здесь, в этом городе и в этом веке, появилась с такой же целью. Ему, благородному ковбою вестернов, такая женщина по сердцу бы не пришлась, как и род ее деятельности и сопряженные с ним опасности.

— Не ломайте себе голову, шериф. Вы и представить не можете, кто я на самом деле. Свифт внезапно разозлился:

— А может, могу!

— Нет, у вас нет ни малейшего шанса. — Увидев, как он помрачнел, Виктория поспешно добавила: — Возвращай-есь домой, шериф. На свое ранчо, к своей семье. Не мешай-мне делать дело.

— Черт побери, ты!..

— Нет. — Она натянула поводья, и лошадь дернулась. — Когда дома никого нет, в дверь не стучатся.

Выйдя на крыльцо конторы шерифа, Крис прислонился к столбу и сунул руку в карман за табаком. Скрутив длинную сигарету, он прищурился и посмотрел на дорогу. У магазина напротив два подростка дразнили собаку; мимо везли огромный воз сена, причем медленно и осторожно, чтобы он не распался. Подобные сцены шериф наблюдал каждый день и потому, равнодушно скользнув взглядом, перевел его на конюшню. Он тут же вспомнил Викторию. Может, все же потребовать у нее объяснения, что означают все эти номера с переодеванием? Вряд ли они вызваны лишь страхом за личную безопасность. Обычно женщины не скрывают своих достоинств, наоборот, всячески их подчеркивают (и нарядами в том числе), чтобы кружить голову мужчинам и толкать их на безумства. А Виктории Мэйсон этого не надо. Непонятно.

И еще: где она научилась этому поразительному искусству преображения? Узнать ее было совершенно невозможно. Где были изготовлены ее парик и маска? Что было в том рюкзаке, который она столь тщательно оберегала? И почему ее манеры так отличаются от поведения леди? Последнему, впрочем, могло быть такое объяснение: она воспитывалась лишь отцом, без матери, из-за чего и приобрела чисто мужские повадки. По крайней мере с такими железными нервами и мужчин-то встретишь не часто!

Как же он в очередной раз изумился, поняв, что Джейк — это Виктория. И как же, оказывается, легко его можно провести!

С досадой ударив спичкой по коробку, Крис зажег сигарету и глубоко затянулся. Стараясь отвлечься от этих неприятных мыслей, он пустил несколько табачных колец и понаблюдал, как их размывает утренним ветерком.

Мимо конторы, приветливо кивая шерифу, спешили горожане, некоторые были с детьми. Крис вспомнил о Лаки. Абигайл промыла его раны, наложила повязку, накормила и уложила в гостиной. После этого он исчез. Парень, конечно, объявится, и очень скоро: его схватят во время кражи пищи и, возможно, побьют. На сердце сразу же стало тревожно: в его городе разгуливает беспризорный ребенок, и с ним может случиться все что угодно.