– Хилый ботаник! – крикнула Шурка, первой дотронувшись до стола.

– Да я просто тебе уступил, как более слабой!

– Потише можно? – раздражённо нахмурилась Лена, взглянув на шумных родственников.

– Ах, Прекрасная Елена изволила быть недовольной! Мишенька, голубчик, соблаговолите присесть на своё место, а то наша принцесса уже губки надула, – Шурка дурашливо присела в реверансе и плюхнулась на стул.

– Очень смешно! – Лена, не отрываясь от книги, перевернула страницу.

Входная дверь открылась, и в прихожую вошёл папа Рудик, впуская за собой тёплый весенний воздух.

– Всем привет! – помахал он снятой с головы шляпой и рассеянно попытался повесить её на вешалку. Тыльной стороной.

– Привет! – вразнобой ответило семейство, провожая упавшую шляпу глазами.

Всё так же задумчиво папа снял ботинки и, не замечая своей оплошности, прошёл в гостиную. Шурка хихикнула. Мишка же, строго взглянув на сестру, вскочил со стула, и вскоре папина шляпа благополучно висела на своём месте.

Беспокойный взгляд Марины пробежал по уставшему лицу мужа.

– Ещё пять минут потерпите, я только переоденусь и помою руки, – улыбнулся всем Рудик.

– Мы подождём, пап! – воскликнул Мишка.

– Спасибо, сынок! – Рудик зачем-то взгромоздил свой портфель прямо на обеденный стол и направился к лестнице.

Бабушка Соня тихонько кашлянула. Марина молча переложила портфель на тумбочку и пошла на кухню за кастрюлей.

Вскоре, в довольно бодром состоянии, спустился сверху папа. Его домашняя рубашка как-то странно топорщилась. Всё так же не произнеся ни слова, Марина подошла к мужу и заново застегнула пуговицы в правильном порядке. Рудик благодарно улыбнулся и сел за стол. Ужин наконец-то начался.

Спустя полчаса, когда на столе появился десерт в виде яблочного пирога, папа благодушно откинулся на спинку стула и удовлетворённо вздохнул.

– Ах, Софья Михайловна, ваши тефтели могут поднять настроение даже узнику, заточённому в мрачной башне на веки вечные.

– Неожиданное сравнение, Рудик.

– У меня и день сегодня был такой – неожиданный.

– Что случилось, милый? Что-то на работе?

– Увы, дорогая, к сожалению, именно так. Я попозже тебе расскажу, – и он красноречиво обвёл глазами остальных.

– А чего это за тайны такие? – недовольно пробурчала Шурка. – Что мы, маленькие, что ли?

– Вот именно! – поддержал её брат.

– Солидарна с родственниками! – вскинула носик Лена.

И три пары детских глаз уставились на отца.

– Да это совсем неинтересная для вас история, – отмахнулся папа.

– А ты расскажи, и мы решим, интересная она или нет! – Шурка оперлась на свои кулачки, положив локти на стол, и замерла.

Рудик вопросительно посмотрел на Марину, та пожала плечами, мол, решай сам.

– Ну хорошо. Вы и сами вскоре сбежите, когда вам станет скучно. Марин, налей-ка мне ещё чаю, а я пока подумаю, с чего начать.

И пока мама ходила на кухню за чайником, Рудик взъерошил свои густые волосы, откашлялся, покрутил чайную ложку на столе, нахмурил брови, почесал нос и, наконец, начал свой рассказ.

– Несколько дней назад в нашем отеле остановилась некая Сабрина Горячая…

– Какая же она, папа, некая? Это же мегазвезда вот такой величины! – Шурка подняла руку вверх как можно выше. – Да она же самая крутая из крутых! Да я все песни её наизусть знаю!

– Если будешь перебивать, дальше рассказывать не стану! – грозно сказал отец и постучал по столу.

– Молчу, молчу, – Шурка закрыла рот рукой и превратилась в мышку.

– Так вот, – продолжил Рудик, – эта Сабрина Горячая, по паспорту, кстати, Наталья Беленькая, навезла побрякушек с собой, просто мама не горюй! Если бы вы видели её яркий въезд в отель, сопровождаемый десятком носильщиков с кучей чемоданов в руках, вы бы очень удивились, узнав, что хозяев у этих баулов всего один. Точнее одна. Или одно? Бледнокожее существо с ярко-рыжими волосами, зелёными ногтями, малиновыми туфлями на высоченной шпильке и жёлтыми шароварами в синий цветочек.

– Красотища какая, – улыбнулась бабушка Соня.

– Характер у этой девицы оказался под стать её облику, такой же непредсказуемый и весёлый. Начать с того, что она весь отель подняла на ноги, в первый же час приезда требуя лимонный шампунь с отрубями.

– Что за бред? – удивилась Марина.

– На мой вопрос, заданный примерно в таких же выражениях, она ответила, что этот шампунь прописал ей доктор, и каждое уважающее себя заведение просто обязано его предоставлять своим клиентам по первому требованию! Потом, конечно, всё разъяснилось. Просто девушка перепутала слова. Её домработница всегда покупала ей хлебный шампунь и говорила, что это самое полезное средство для волос. Ну, в таком хаосе, что творится у этой взбалмошной девицы в голове, и правда трудно отыскать нужное слово.

– И что, она извинилась перед вами, пап? – Лена изящно приподняла одну бровь.

– Плохо ты знаешь Сабрину Горячую, дочь! Она посмотрела на себя в зеркало, надула губки и капризно промяукала: «Ах, совсем вы меня заморочили вашим шампунем, теперь голова болеть будет!» Затем повернулась на каблучках, скользнула кокетливым взглядом по господину Войцеху, нашему постоянному клиенту, и легко процокала к лифту.

Теперь вы представляете, какую весёлую жизнь устроила эта дама нам на несколько длинных дней. И всё бы ничего, но сегодня случилось нечто действительно ужасное! – Папа громко отхлебнул чай и со стуком поставил чашку на стол.

Все притихли.

– Утром с четвёртого этажа прозвучал дикий крик, разнёсшийся по всему отелю воем сирены. Когда я примчался к номеру 413, у дверей уже собралась огромная толпа. Непрекращающийся визг доносился именно оттуда. Я думаю, вы догадались, чей это был номер. На мой вопрос о том, что происходит, Милочка – горничная – ответила, что уже несколько раз она стучала в дверь, но ей так никто и не открыл.

«Убивают там её, что ли?» – с надеждой спросил кто-то.

Я решительно постучал в номер, и, выждав секунду, громко сказал: «Госпожа Беленькая, если вы сейчас не откроете, я буду ломать дверь!»

Тотчас, как по волшебству, вопли прекратились, и через минуту щёлкнул замок. Я услышал удаляющиеся тихие шаги и сам открыл дверь.

Громко икающая Сабрина Горячая в кислотно-розовой пижаме сидела на полу среди разбросанных по всей комнате вещей, а её собачка – я говорил, что она приехала со своим маленьким пудельком? – мелко дрожала у неё на руках. Бедное животное было полностью мокрое, видимо, от слёз, пролитых её хозяйкой.

«Что случилось, госпожа Беленькая?» – мой голос прорвался сквозь икоту девушки и даже, кажется, был услышан.