Теперь смотрела на женщину немного другими глазами. Стало интересно, как бы она смотрелась на драконе, кого бы выбрала? Ей очень бы пошёл как раз таки ночной стражник.

– Мы держали связь, но воспитание в семье правящего, тем более такой, дало свои плоды. А потом они захотели стать наездниками, как я когда-то. Это окончательно рассорило их с отцом и дедом, которые меня уже лет двадцать на дух не переносят.

Представляю. Судя по описанию и деткам, весьма дружная и милая семейка. Угораздило же эту женщину связаться с такими.

– Они ушли в обсервацию, сменили фамилию на южный манер и обратились ко мне за помощью. Я была не против их поддержать, но, пока они не достигли двадцати двух лет, это было невозможно.

– А что было потом? Вы забрали их к себе?

Представила на мгновенье, как молодая женщина забирает к себе своих двадцатидвухлетних сыновей, к воспитанию которых не имела отношения в течение предшествовавших лет, и по приезде встречает двухметровых молодых парней со вздорным характером.

– Не забрала. Отправила на обучение в нортдарскую Академию для наездников и игроков в футскай – набираться мастерства. Думаю, Коул понимает, о чем я, верно же?

Он явно понимал, потому что присвистнул от удивления. А вот я снова потеряла нить разговора. Недовольно посмотрела на них. Поймав мой взгляд, звезда сжалилась:

– Не смотри на меня, как имбиала, которой не дали еды. Это специальная Академия для тех, кто собирается стать профессиональным наездником или игроком в футскай. Образование там первоклассное, да и принимают далеко не всех. Будущий студент должен быть либо сверходаренным, либо сверхбогатым.

– Странно, но я никогда о такой не слышала.

И Коул, и Веледа, переглянувшись, усмехнулись. Их взгляды скрестились, словно они договаривались, кто пояснит мне остальное. Перей продолжил:

– И не услышала бы. Это закрытое заведение, вход в которое могут организовать исключительно правящие Нортдара. Академия единственная в своём роде на все шесть полисов. Там не бывает случайных людей.

Становилось все веселее. Новые знания сваливались в кучу. Утро началось с того, что мне сказали о возможной смерти, затем разборки с секретными детьми грандмэнши и теперь вот таинственная Академия. Ну и рассказывает все это мне сын Верховного правящего. Великолепно.

– Вер Перей, предлагаю покинуть эту уютную гримерку и оставить Эву на сегодня в покое, а вам, дорогая, – она строго посмотрела на меня, – следует взяться за работу. Как я поняла, вы торопились. Наверняка вам хочется, чтобы я выполнила наше условие как можно скорее.

Я покраснела и покосилась на Перейя. Тот напрягся. Странно, ведь о самом условии не было сказано ни слова. Даже намёка не делалась на то, о чем я попрошу. Только вот Коул прекрасно знал, чего я хочу.

Глаза его загорелись досадой. А как по мне, то шантажа яйцом и его странной помощи мне вполне хватает!

Не сказав ни слова, он вышел и закрыл за собой дверь. Мы остались с Веледой одни, но она тоже встала. Уже у выхода она тихо сказала:

– Будьте начеку. Работайте. И я бы посоветовала не таскать за собой ваш секрет. Возможно, действительно стоит рассмотреть помощь вера Перейя.

Когда за ней закрылась дверь, я поняла, что окружена со всех сторон.

Все последующие дни я работала, как истинная прислуга. Дома появлялась только под вечер, выгуливала Рея, кормила нас обоих и заваливалась спать. Моя начальница тему яйца или нашего разговора в гримерной не поднимала.

Перей и вовсе застрял на репетициях и физической подготовке. По крайней мере, мне так казалось. Ведь все три наездника сутками пропадали в специальном зале для занятий.

Мое дело было готовить шоу. Но когда все задумки были оформлены в приличную идею, я поняла, что одна не справлюсь. Не было и речи о том, чтобы я проектировала амфитеатр или подбирала персонал для выездного представления.

Но чтобы получить доступ ко всем этим дополнительным опциям, я должна была раскрыть свою идею. При мысли об этом у меня тряслись поджилки. Драконов страх не отпускал меня, пугая тем, что я могу снова оказаться под угрозой отправления в сточные канавы.

Но выбора не было, и вот почти через две недели с момента начала творческих разработок я стояла с кипой документов перед кабинетом грандмэнши. Тяжело вздохнув, постучала. Дождалась приглашения войти и буквально ввалилась со словами:

– Вери Феделия, мне нужна ваша помощь с реализацией проекта.

Уже оказавшись внутри, поняла, что что-то не так. Глаза женщины были настороженными и напряженными, а в самом пространстве комнаты мерцало черное марево. Дар. Дар чувствовать.

Повернув вбок голову, увидела его обладателя и застыла. Почтительно склонила голову перед Председателем правящих Солитдара. В этот момент туманность словно схлопнулась, втягиваясь в своего обладателя, а на лице грандмэнши появилось заметное облегчение.

– Вери Овайо. Какой сюрприз. А я уже подумал, что вы укатили в мировое турне. Хотя, может, именно поэтому у ваших бывших коллег возникли небольшие сложности.

Сказано это было так, что у меня волосы встали дыбом. В голову пришла мысль о том, что именно сегодня я решила оставить яйцо в гримерке. Из-за документов. Как удачно!

Потому что высокий мужчина в кресле вызывал у меня чувство ужаса. Казалось, он своим черным взглядом проникает мне под кожу, вскрывая все секреты. Брр.

Хотя у Коула были точно такие же глаза, но он никогда не смотрел на меня так: словно я самая ничтожная тварь на земле, но при этом вызываю у него странный интерес. Постаралась сосредоточиться.

Тем временем мужчина лениво протянул:

– Веледа, я, кажется, дал вам понять при назначении, чего хочу. А вы мне такой неприятный сюрприз подсовываете. Дюран уже совершил эту ошибку. Вы собираетесь наступить на его же грабли?

С непониманием уставилась на них. Прикусила язык. Сейчас главное не лезть и не высовываться. Женщина напряженно произнесла:

– Вер Перей, мы готовим невероятное по масштабам шоу. Я уверена, что оно покорит не только жителей нашего полиса, но и…

От Председателя снова поползли чернеющие языки Дара. Они обволакивали, настигали нас. Один из них подполз ко мне, я зажмурилась и… Ничего. Для меня ничего не поменялось.

Приоткрыв глаза, посмотрела в сторону Веледы. На ее лице отражался ужас. Глаза женщины широко распахнуты, рот приоткрыт, на лбу выступила испарина. Она съежилась и приклонила голову.

Только сейчас до меня стало доходить, что имел в виду Коул, когда говорил о моем сопротивлении Дару. Темная дымка обволакивала меня, но я ощущала лишь смутное беспокойство, в то время как женщина напротив мучилась от приступа паники.

Холодный голос произнес: