Раздражение росло пропорционально времени, проведенному в новом зале для физических упражнений и на арене. Даже Унит не понимал, зачем нам столько тренироваться. Тем более с этими ребятами. Они так мучали приказами своих драконов, что те их побаивались и недолюбливали. И чему их учили в академии?

В свое время я пробыл там всего год из трех и освоил все программы, которые предлагал факультет наездников. Старый ректор разрешил мне закончить обучение экстерном, чтобы я не протирал штаны среди толп избалованных отпрысков знатных семейств.

Как Веледе удалось пропихнуть туда детей, навсегда останется для меня загадкой. Тем более таких детей… Хорошо хоть, догадались фамилию поменять.

А еще я был раздражен, что не изучил информацию о ней. Наверняка, копни Дир глубже, то узнал бы о том, что она одаренная. Возможно, сейчас на ней стоит блок.

Как только наши отношения станут более доверительными, а я собирался сделать для этого все возможное, то сразу задам этот вопрос. Только вот как работать над сближением с руководством, если все, что ты видишь в последние две недели, это либо холка дракона, либо склоки двух белобрысых детей!

Молча встал, развернулся и вышел из зала. Пусть занимаются без меня. На днях Дир должен выйти на связь, и к тому моменту мне нужно набрать как можно больше информации. А посему я планировал принять душ и отправиться в гости к высокому начальству.

Через полчаса уже поворачивал в нужный коридор. Внезапно дверь кабинета грандмэнши отворилась, и оттуда вышел Редмонт Перей собственной персоной. Я напрягся.

Посещение цирка Председателем правящих лично не сулило ничего хорошего. Еще хуже было то, что о его визите я даже не подозревал. Сомневаюсь, что и Веледа рассказала бы мне об этом.

Выражение его лица говорило о том, что разговор был напряженным. На скулах выделялись желваки, взгляд жесткий, горящий гневом. Вокруг него ощущали всполохи Дара. Еще от отца был наслышан о том, как любит злоупотреблять своими способностями дядя Ред.

Стоит ли упоминать, что они ненавидели друг друга? До недавнего момента это никого не волновало. Но все меняется. Он заметил меня, и на его лице заиграла снисходительная усмешка:

– Перей. С нашей недавней встречи прошло совсем ничего, а ты стал выглядеть так, словно тебя в пустыню посылали.

Я мгновенно понял, о чем он. Не знаю, что произошло за дверями кабинета, из которого он вышел, но речь шла о шоу. Моему бесстрастию, которое я попытался отразить на лице, сейчас позавидовал бы любой.

– Всего лишь занялся спортом. Твое очередное назначение тут пытается командовать, хотя ума не приложу, каким образом. Неужели во всем Солитдаре не нашлось ни одного достойного одаренного, раз грандмэном Высокого цирка стала женщина?

Надеюсь, мой голос звучал максимально спокойно и пренебрежительно. Не знаю, что известно ему, но новых поводов вмешиваться в дела цирка я давать не собирался. Драконов гелид слишком опасен сейчас.

Его лицо растянулось теперь уже в хищной улыбке. Он словно смаковал мое наигранное негодование. Каким бы мой дядя ни был властным и умным, он входил в список людей, которые видели то, что хотели видеть.

– А что такое? Без верного помощника совсем туго с информацией? Наверняка новости узнал одним из последних. Не переживай, я ничего не делаю просто так, потом оценишь мою шутку.

После этой небольшой загадочной речи он развернулся и размашистым шагом направился к выходу. А я остался гадать, что он имеет в виду. Мучиться неведением я не любил и имел несколько догадок на сей счет. Время и разговор с Диром покажут…

Подошел к двери и постучал. Не дождавшись ответа, толкнул и вошел внутрь. Я знал, насколько разрушающим бывает Дар родственничка, поэтому хотел удостовериться в том, что с Веледой все нормально.

Картина, открывшаяся мне, была более чем странной. На первый взгляд пустой кабинет был буквально пропитан напряжением. А у окна сидели две сжавшиеся фигурки. Причем та, что помоложе, явно была в более свежем состоянии. Схожесть их была в одном: обе были бледны, как белые драконы.

– Что здесь произошло? И давайте без прелюдий. Насколько я понял, Редмонт не церемонился с вами?

Голубые глаза смотрели на меня напряженно, настороженно. Но, к своему облегчению, я не видел в них ужаса и последствий вмешательства Дара. А вот Веледе явно было нехорошо. Присел и аккуратно коснулся ее.

– Можете представить что-то хорошее, что вызывает у вас ощущение счастья или радости? От чего вы получаете удовольствие?

Не открывая глаз, женщина кивнула. Ресницы ее затрепетали, и я выпустил свой Дар, который черной дымкой тут же окутал ее тело. Веледа вздрогнула, а потом стала расслабляться. На лице ее появилась улыбка. А потом она расслабилась настолько, что стала сползать по стеклу вбок.

Эва подхватила ее и с испугом посмотрела на меня.

– С ней же все будет хорошо, верно? Ей было так плохо… Она… – Ее голос дрогнул. – Она выгораживала меня, не хотела ему говорить, что идея с шоу моя.

Аккуратно взял Веледу на руки и перенес к диванчику у дальней стены. Она была совсем невесомая, хрупкая. Никогда не замечал этого в ней. Да что уж, я вообще ее не замечал все эти годы. Оказывается, зря.

– Просто переутомление. Дар Редмонта действует жестко, внушая самые разные чувства. Как правило, он использует боль и ужас.

Она встала совсем близко от меня. Аромат ее тела манил и дурманил, переплетаясь со странным напряжением в комнате и между нами. Стоя бок о бок, мы смотрели на мерно вздымающуюся грудь женщины.

– Вери Феделия наверняка с Бейли примерно одного возраста…

К чему она это? Бейли сейчас занят своими проблемами. Говорят, не все идет по плану в их турне. Но это волнует меня меньше всего.

– Как ты?

Повернул голову и встретился с прямым взглядом голубых глаз. Я лишь предполагал, надеялся, что ее странность и особенность убережет ее от таких одаренных людей, как Перей. И от меня убережет…

– Со мной все в порядке, он не смог пробиться за барьер, или как это там называется. Я практически ничего не почувствовала, а вот она…

Наши головы снова повернулись к спящей Феделии. Судя по всему, она может так пролежать до самого вечера. По всей видимости, этот гелид не скупился на проявление силы.

Эва всхлипнула. Этот звук был таким странным, чужеродным в этой комнате. Не удержавшись, положил руку ей на плечо.

– Все будет хорошо, он вас не тронет больше.

Ее немного трясло, а я не мог сопротивляться желанию защитить, обнять, прижать к себе и спрятать. Откуда это во мне? В то же время мои руки уже обвивали ее и притягивали ближе.

Удивительно, но девушка не сопротивлялась. Лишь шептала:

– Он же твой родственник, верно?