— в-третьих: с Валентом все было относительно в порядке. Когда из волос выполоскали запекшуюся кровь, оказалось, что под ней просто ссадина, голова не пробита. Его явно хотели только оглушить, а не убить.

Ресс, вернувшись на берег, стянул с себя одежду, оставшись лишь в нижних портках, тщательно ее прополоскал, выкрутил и тут же начал раскладывать на досках мостков, чтоб подсохла. Пепел, искоса, но внимательно поглядывавший на него, понял, что про кормежку он все-таки погорячился — кормили того не чаще, чем позволяли помыться. Парень был не просто тощ, а изможден. Про такую худобу говорят «живот к позвоночнику присох». Но при этом под гладкой хоть и бледной кожей отчетливо перекатывались мускулы. И вообще, отточенные движения говорили о хороших и регулярных тренировках, совсем недавних. В комплекте с высоким ростом их нового знакомца впечатление создавалось… опасное. Впрочем, уверен Дари был и в том, что если дать ему возможность отожраться, форму он вернет не просто быстро, а очень быстро. На рессах не только раны как на собаках заживали, они вообще восстанавливались в момент.

Переглянувшись с растянувшимся на травке Валентом, Пепел получил от него незаметный кивок — значит, декан это все тоже отметил. А потом еще один такой же кивок в ответ на вопросительно изогнутую бровь — это уже было разрешением пообщаться. Причем в том самом своеобразном стиле, которому как раз Валент и учил. «Спровоцируй, если нужно, чтобы человек раскрылся быстро и полно». Что ж, провокации у Пепла всегда выходили мастерски.

Он подобрался к парню поближе, присев на мосточки, свесил ноги вниз, устроившись поудобнее и кинул пробный шар будущей беседы:

— Говорят, рессы произошли от лягушек. Потому и воду так любят.

— А лорды от свиней, — тут же прилетело ему в ответ.

Пепел хихикнул:

— Но вот смотрю я на тебя и думаю, что нет. Скорее уж от гадюк. Ты — так точно от них.

— А ты от собак, — тот даже не оторвался от раскладывания одежды. — Брешешь не переставая.

— Ну вот и познакомились, — Дари заржал уже в открытую, хоть и не слишком громко, опасаясь привлечь ненужное внимание.

— Нет, не познакомились, — ресс выпрямился во весь рост и теперь в упор смотрел на сидящего Пепла сверху вниз. — Может для тебя и достаточно оставаться шавкой, а я своего имени не стесняюсь.

— Н-да? — тот с озадаченным видом почесал нос. — И что же это за принц такой перед нами?

— Шоралт Ютиси, к вашим услугам.

— Охренеть, — Пепел не врал, охренел он реально. — И что же довело ресса старшего рода до такого ээ… состояния? Дозволено ли мне будет узнать?

— Нет. — Удивительно спокойно ответили ему. — Не дозволено.

А затем узкие и темные глаза внезапно оказались слишком близко — двигался ресс действительно со скоростью атакующей змеи. — Не твое дело. Понял?

— Да не дурак, вроде, — Дари спокойно уперся парню пальцем в лоб и немного отодвинул от себя. — Но ты так больше не швыряйся, ладно? А то огребешь в следующий раз — обижаться станешь.

Шоралт усмехнулся и было понятно — нихрена он не поверил. Но морду все-таки убрал. Ладно. Выходит, придется учить. В следующий раз, как и обещал. Но пока что Пепел предпочел вернуться к теме:

— А называть тебя как? Шори?

— Ралт! — сверкнул тот глазами. — Но сейчас Шип.

— Угу. Догадываюсь даже почему, острый ты наш.

— А ты небось Шрам, красивый ты наш, — ответная реплика опять прилетела мгновенно.

— Так, хватит! Оба! — распорядился декан, решивший, видать, что провокаций пока достаточно. — Нашли время, кукарекалки.

— Как скажешь, Штопор, — пожал плечами Эрдари и злорадно обернулся к рессу. — А я Пепел. Так что со шрамом мимо. Не угадал, умник.

После того как Валент разогнал парней и пресек намечающуюся ссору, Шоралт утопал обратно на край мостков, замер на секунду, о чем-то раздумывая, а потом демонстративно развернулся к ним спиной, стянул подштанники и, сверкнув голым задом, без всплеска ушел под воду. А вынырнул уже где-то на середине реки.

— Силен, — усмехнулся Пепел поднимаясь с досок и перебираясь на травку поближе к Валенту, — чувствуется порода. Но охолонуть не вредно, это он правильно решил.

— Хорошо, что ты не назвал ему наши имена, — Валент был, напротив, серьезен.

— Ну не совсем же я зеленый. Понимаю кое-что.

— Просто опасался, что тоже порода взыграет. Не удержишься.

— Штопор, — задумчиво пожевал Пепел какую-то травинку, выдернутую наощупь. Потом скривился, сплюнул и продолжил: — Ты в курсе, где я вырос?

— Если речь про подворотни Праута, то в курсе, — не стал скрывать тот.

— Видать, доверяет тебе папенька.

— Угу, — спорить Валент тоже не стал. — Ретен мне доверяет.

— Так о какой породе ты сейчас говорил, а? О каком «взыграет»?

И прилег рядом, так и не дождавшись ответа. Понимая, что передышка вот-вот закончится и наслаждаясь каждым оставшимся мгновением:

— Чтобы человека вот так развести, он своим «Шоралт Ютиси» с пеленок гордится должен. Не меньше, чем кружавчиками на тех пеленках. А я еще три года назад Дари Вессом был. И никем больше.

— Иногда, Пепел, я думаю, что ты старше меня.

— Старше. Если мои года считать к твоим три за один. Это по минимуму.

— Чтоб ты знал о моих годах…

— Ничего, ага. Подловил, декан.

Следующая пара минут прошла в молчании, нарушаемом лишь далеким пофыркиванием плавающего ресса. Штопор тоже собирался с силами, отсчитывая истекающее время отдыха.

Но потом Пепел все же не выдержал:

— Надеюсь, папенька нас там еще не успел похоронить.

— Вряд ли. Похоронила тебя пока только Реска. И, наверно, близкие.

— Не, Рин и Красавчику он должен был сказать, что я живой. Обещал. И Лаис тоже.

— Мало ли что обещал… Я бы не сказал ни за что. Это, Пепел, уже не детские игры. И правила здесь тоже недетские.

— Ну, какие тут игры я и сам вижу. И о правилах тоже догадываюсь. Но сказать он должен был — у нас, рессов, тоже игры с правилами. И тоже недетскими. Обещания просто так не даются. И без последствий не нарушаются.

— Вам виднее, — не стал спорить Валент и опять замолк.

Чтобы через минуту приподняться на