С игрушкой в руках она и заснула на дорогом мягком ковре —тоже подарок крестной. Далила даже не решилась переносить «термоядерную»малышку в кроватку. Она подложила под голову Ангелины подушку, прикрыла ееодеялом и на цыпочках вышла из комнаты.

Перекрестившись на кухне и воздев глаза к потолку, Далиларадостным шепотом выдохнула:

— Господи! Кажется, пронесло!

И в этот миг (о ужас!) оглушительно зазвонил ее сотовый!

На самом деле сотовый не звонил, а еле слышно натренькивалзадорное рондо Моцарта. Однако в свете возможных проблем эти невинные звукипоказались Далиле трубным зовом на Страшный суд. Она лихорадочно поднеслателефон к уху и услышала пафосный возглас племянника:

— Бонд! Джеймс Бонд!

— Женька, я тебя точно убью! — раздраженно прошипела Далила.

— Вижу, я очень не вовремя, — констатировал Бонд, и в трубкераздались гудки.

«Он мне нужен!» — вспомнила вдруг она и, быстро набрав номерплемянника, виновато спросила:

— Женечка, зачем ты звонил?

Бонд радостно сообщил:

— Хотел рассказать анекдот.

— Новый?

— Прямо с конвейера.

Евгений любил придумывать хохмы, поговорки, анекдоты ипускать их по свету. Распространив, он немедленно забывал свои опусы, причемнамертво.

Когда же его анекдоты к нему возвращались (через друзей,соседей, знакомых), он безбожно критиковал свое чувство юмора. Это изумляло исмешило Далилу.

— Что ты придумал на сей раз? — поинтересовалась она.

— Опять еврейская тема.

Боречка Розенблюм, лучший друг и однокашник Евгения, «был сдетства евреем», как любил шутить он сам по этому поводу. Естественно, еврейскаятема развивалась со школьной скамьи. Причем Боречка собирал и бережно хранилвсе дружеские анекдоты, присказки, прибаутки и поговорки.

Иные поговорки потом переделывались в свете новых времен,постепенно становясь анекдотами. Здесь нужна предыстория.

В связи с тем, что фамилия Бонд воспринималась многими какеврейская, Евгению с юных лет приходилось давать объяснения соседям,родственникам и друзьям Розенблюма. Таким образом родилось изречение:

"На исконно русский вопрос: «Как вы относитесь кевреям?» — я с гордостью отвечаю: «К ним категорически не отношусь!»

Когда на нашу ровно подстриженную страну наступил капитализми кое-кому открылось пространство для роста, изречение, несколько изменивсмысл, приобретало такую вот форму:

"На неприлично русский вопрос: «Как вы относитесь кевреям?» — я со смешанным чувством гордости и стыда отвечаю: «Увы! К счастью, як ним не отношусь!»

Годы шли, и жизнь показала, что и это изречение надо менять.Согласно духу времени теперь оно выглядит так: "На совершенно дурацкийвопрос: «Как вы относитесь к евреям?» — со стыдом признаюсь:

«Пока к ним не отношусь».

Но вернемся к Далиле: разумеется, она пожелала выслушатьанекдот племянника, и он с радостью его рассказал:

— Абрамчик вернулся из командировки и спрашивает: «Сарочка,сколько у тебя было любовников?» Сарочка виновато ему отвечает: «Всего пять,Абрамчик».

И спешит пояснить себе в оправдание: «Но они тебе страшнозавидовали».

Далила решила продолжить:

— А Абрамчик, поскребывая в затылке, укоряет жену: «Всегопять, говоришь? Что ж так мало?»

Евгений разочарованно возразил:

— Нет, это уже перебор. Во всем нужна мера.

— Да, по части юмора я не сильна, — согласилась Далила. — Нозато, как психолог, спрошу: что, твой Розенблюм из командировки вернулся?

— Нет, а с чего ты взяла?

— Кто-то же должен был натолкнуть тебя на развитие любимойеврейской темы.

Бонд рассмеялся:

— Наша тетушка Мара и натолкнула.

Вполне русская тетушка Мара по мере старения накапливалаеврейские черты и во внешности, и в характере. Возрастная трансформациявнешности и повадок тетушки Мары вдохновляла на творчество ее внучатогоплемянника, Бонда Евгения.

— Что же случилось на этот раз? — зная об этом, спросилаДалила.

— Сегодня звоню ей и хвастаю, как дешево урвал для своейтачки «мишлены». Вместо того чтобы порадоваться за меня, тетушка въедливоинтересуется, сколько я заплатил.

— И ты сказал? — испугалась Далила.

— Сдуру сказал, старушку чуть удар не хватил.

— Ну, знаешь! Я честным тебя воспитала, я за честность тебяи прибью!

— Слушай дальше, — рассмеялся Евгений. — Пока тетя Мараприходила в себя, я назвал ей настоящую цену «мишленов». Она мгновенно начинаетменя ругать, почему мало взял, всего каких-то два колеса.

И сентенцию мне выдает: «Везение для того и существует,чтобы им пользоваться, а не зевать». Тут меня анекдотом про Абрамчика иосенило. Кстати, тетушка просила тебя срочно ей позвонить.

Далила взволновалась;

— Что-то случилось?

— Не знаю, она вроде здорова.

— Не мог расспросить?

— Кажется, у нее к тебе просьба. На всякий случай яинтересоваться не стал. Вдруг она захочет заменить мною тебя.

— Неужели ты бездушный такой? — не удержалась от упрекаДалила.

Евгений обиделся:

— Вовсе нет, просто я занятой. По мелочам прошу небеспокоить. Я создан для крупных дел.

— Ну да, как все бездельники и мужчины. Кстати, ты самнапросился, у меня есть для тебя крупное дело, — сообщила Далила.

— Надеюсь, приятное? — насторожился Евгений.

— О да. За молодой и красивой женщиной надобно приударить.

Бонд мгновенно и вдохновенно заверил:

— Можешь всецело рассчитывать на меня!

— Отлично. Завтра утром к тебе загляну и выдам инструкции.

Он испугался:

— Завтра? К чему же тянуть?

Далила пожаловалась:

— Сегодня я не могу. У меня Линочка на руках, и Галка поздновернется.

— Так ты у Галины, — радостно прозрел Бонд и решительнозаявил:

— Немедленно выезжаю для получения надлежащих инструкций.