Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда я входила через заднюю дверь, Маки неожиданно сильно толкнула меня в спину, и я приземлилась на четвереньки. Подняв голову, я увидела стоящую передо мной Аяко. В классе, помимо нее, собрались еще пять или шесть ребят, тут же окруживших меня.
– Это ты настучала Вертеру, Мидзухо?
Она ошибалась, но я догадывалась, что одноклассники могли так решить.
– Нет, не я, – ответила я, глядя прямо ей в глаза.
Аяко меня не слушала.
– Врешь! Кроме тебя, в классе никто бы до этого не додумался! «Над учениками издеваются…» Чё за бред? Мы наказывали убийцу. Мидзухо, тебе не жалко Моригути? Ты чё, сочувствуешь ему?!
Не было смысла оправдываться или спорить; я просто молча качала головой из стороны в сторону.
– Нет? Тогда докажи! – сказала Аяко, протянув мне пакет молока и отступив в сторону. – Бросишь в него, тогда я поверю!
Я заметила, что Сюя лежит на полу в другом конце комнаты, стянутый по рукам и ногам скотчем. Аяко и остальные хищно смотрели на него, улыбаясь.
Если б я не бросила в него пакет с молоком, то на следующий день стала бы для них таким же объектом для насмешек, или того хуже – они могли сделать со мной все то, что у них духа не хватало сделать с более сильным мальчиком.
Я встретилась взглядами с Сюей. Он не молил меня о пощаде, не смотрел на меня со злобой – его спокойный взгляд не выражал абсолютно ничего. В тот момент я все поняла. Он ни о чем не думал. Ничего не чувствовал. Он действительно был хладнокровным убийцей. Знаю, вы говорили, что именно Наоки убил вашу дочь, но без Сюи ничего не произошло бы!
Убийца! Убийца! Убийца! У меня не осталось сомнений.
Я поднялась и сделала несколько шагов в его направлении. Прицелилась ему прямо в грудь, зажмурилась и изо всех сил бросила пакет молока. Звук удара… В ту же секунду я ощутила, как по телу разливается странное удовлетворение.
Я ХОЧУ СДЕЛАТЬ УБИЙЦЕ БОЛЬНО! ЗАСТАВИТЬ ЕГО ЗАПЛАТИТЬ!
Когда эти слова в моей голове наконец умолкли, я услышала смех. Медленно открыла глаза. Молоко стекало по лицу Сюи, его правая щека покраснела и опухла. Я попала не в грудь – пакет прилетел прямо ему в лицо.
– Кру-у-уть, Мидзухо! – похвалила Аяко, и все засмеялись еще громче. Что смешного? Сюя продолжал спокойно смотреть на меня, словно ничего не случилось. Но сейчас он, кажется, пытался что-то сказать мне…
Кто ты, чтобы меня судить?
Он выглядел совсем как какой-нибудь святой мученик, привязанный к столбу галдящей толпой.
– Прости… – едва слышно прошептала я.
Но Аяко меня услышала.
– Погодь! Извиняешься перед убийцей?! Ты чё, такая же? Зададим ей! – закричала Аяко, наверное, представившая себя Жанной Д’Арк, не меньше… хотя эта дура вряд ли знает, кто это такая.
В ту же секунду мои руки заломили за спиной – это сделал один из одноклассников, но я не рассмотрела, кто именно. Больно. Страшно. Я хотела, чтобы кто-то мне помог. Помогите!
– Теперь ты – его приспешница! – продолжила свое выступление Аяко. Одноклассник надавил мне на спину так, что я оказалась на полу, а мое лицо – совсем рядом с лицом Сюи. – Целуй! Целуй! Целуй!
Все начали кричать и хлопать в ладоши. Я была готова молить их остановиться, но меня сковал страх. Одноклассник грубо взял меня за волосы на затылке и прижал мое лицо к Сюе. Раздался звук затвора камеры на телефоне.
– Глянь, Аяко! Классная фотка! – сказала Маки.
Меня отпустили. Я подняла глаза – все собрались вокруг нее и смотрели в экран мобильного телефона, не прекращая смеяться.
– Чё, Мидзухо, первый поцелуй? – сказала Аяко, выхватив у подруги телефон и ткнув экраном мне прямо в лицо. На фотографии мои губы были прижаты к губам Сюи, словно в поцелуе. – Что дальше будет с фоткой, зависит от тебя, – добавила она.
Моригути-сэнсэй, если Сюя-кун и Наоки-кун – убийцы, то как тогда назвать ребят, поступивших так со мной?
* * *
Я не помню, как вернулась домой в тот вечер. Сняла пропахшую молоком форму и приняла душ. После этого, не ужиная, ушла к себе и заперлась в комнате. Руки все еще болели от того, как их заламывал одноклассник, а в ушах гулко звучал смех. Меня продолжало трясти. Я мечтала, чтобы эта ночь никогда не кончалась или мы все погибли от ядерного взрыва в ту же секунду и мне никогда не пришлось бы возвращаться в школу.
Я никак не могла уснуть. Стоило мне закрыть глаза, как весь этот ужас возвращался и терзал меня с новой силой.
Около полуночи на телефон пришло сообщение. Я решила, что это Аяко прислала мне ту ужасную фотографию. Трясущимися руками взяв телефон, увидела номер другого отправителя: это был Сюя. Он хотел, чтобы я пришла к комбини[24] по соседству. Немного подумав, я все же решила пойти.
Сюя ждал меня на парковке у магазина, его велосипед стоял рядом. Не зная, что ему сказать и как себя вести, я встала так, чтобы велосипед оказался между нами. Сюя молча достал из кармана джинсов листок бумаги, развернул его и поднял так, чтобы я могла видеть.
Из-за плохого освещения на парковке мне пришлось долго напрягать глаза, но я разглядела какие-то цифры. Это были результаты анализа крови; в самом верху листка стояло имя Сюи и дата проведения анализа – ровно неделю назад.
– Лежало в почте, когда я вернулся домой. Вот так! – сказал он, убирая листок обратно в карман. Я вдруг заметила на его лице слезы. Наверное, это были слезы облегчения, верно?
– Я знала, – коротко ответила я. Сюя-кун удивленно посмотрел на меня. Его лицо больше не было лицом убийцы, в тот момент оно снова могло выражать чувства.
– Сюя-кун, я давно хотела тебе сказать… – начала я.
Он направился к торговому автомату и, вернувшись с двумя баночками сока, сказал мне садиться на багажник его велосипеда. Даже пустая, плохо освещенная парковка у провинциального комбини была слишком открытым местом для нашего разговора.
* * *
Я пыталась представить, как мы выглядели со стороны, – два одиноких подростка на велосипеде едут в темноте сквозь спящий город. Мы почти не встретили других людей или машин по пути, и, хоть между нами ничего не было, я немного волновалась.
Его спина оказалась шире,