испуганно закрыла лицо руками, но Сюя опустил окровавленную руку и коснулся ее телефона, лежащего на парте. Она закричала.

– Ты просто трусиха! Боишься испачкать руки, поэтому поручаешь другим всю грязную работу? Слишком глупа, чтобы понять, что тебя используют?

Напоследок Сюя-кун подошел к парте Юсукэ в самом конце класса – тот молча наблюдал за происходящим, словно это не имело к нему никакого отношения.

– А ты просто натравил эту дуру на меня, так?

После этих слов Сюя наклонился и поцеловал Юсукэ прямо в губы. Казалось, все в классе задержали дыхание. Юсукэ резко побледнел.

– Понравилось? – спросил Сюя, широко улыбаясь. – Наказание? Вы – не лига справедливости! Вы знали, что дочь Моригути пошла к бассейну. Рассказали бы вовремя, и она не погибла бы! Вы все чувствуете вину! Думали, станет легче, накажи вы меня? И что, стало?.. Для людей вроде вас есть название – лицемеры! Считайте это первым и последним предупреждением. Продолжите в том же духе – и в следующий раз поцелуй будет уже с языком!

С тех пор издевательства над Сюей прекратились.

* * *

Даже после начала четвертных контрольных в июле мы с Сюей почти каждый день встречались в том доме. Я говорила родителям, что ухожу к подруге заниматься, и, поскольку всегда вела себя хорошо, меня не ругали, даже если я немного задерживалась по вечерам. Отец Сюи снова женился, и с тех пор как в доме появился еще один ребенок, Сюя часто уходил делать уроки в дом бабушки; по его рассказам, родители даже не замечали, что он неделями не возвращался ночевать.

В глубине дома располагалась его «Лаборатория». Он совсем не занимался уроками – вместо этого трудился над каким-то новым изобретением, внешне напоминавшим обыкновенные наручные часы. Несмотря на мои просьбы, он не рассказал мне, что это было. Но мне нравилось просто издалека смотреть на сосредоточенного Сюю за работой. В середине июля он наконец закончил свою работу над изобретением и впервые приоткрыл завесу тайны. Сюя изобрел «Детектор лжи». Он объяснил, что в ремешке этого устройства находилось устройство, способное отследить изменения пульса человека, на котором оно надето. В случае любых изменений загоралась лампочка и раздавался писк.

– Примерь-ка.

Я аккуратно надела часы на руку, не в состоянии отогнать пугающую мысль – а что, если он ударит меня током?

– Боишься удара током? – спросил Сюя, будто прочитав мои мысли.

– Нет, не боюсь, – резко ответила я.

Бип, бип, бип, бип… циферблат детектора загорелся, звук был похож на обыкновенный будильник.

– Круто, сработало!

– Круто! – повторила я за восторженным Сюей. Я была действительно впечатлена. Кажется, он немного смутился. Засмеявшись, взял меня за запястье и потянул к себе.

– Я и тогда хотел именно этого. Мечтал, чтобы меня заметили…

Кажется, Сюя говорил о том случае с Манами-тян. Он впервые заговорил о нем. Я положила свободную руку поверх его ладони на моем запястье.

– Знаешь, как маленькие дети обычно ходят вокруг да около, пока не услышат от взрослых именно то, что хотят? Это то же самое. Я нашел дохлую кошку в поле. Ого… На самом деле, убил ее тоже я. Ого, быть не может! Я не шучу; бывает, я убиваю кошек и собак. Неужели? Но не просто убиваю. А как тогда? Я изобрел «Машину для убийств». Ух ты!…Учитель, внутри сюрприз, откроете? Так в чем я виновен, Мидзуки? В убийстве? И что же теперь со мной сделают?..

Сюя-кун плакал. Я ничего ему не ответила, только крепко обняла. Детектор на моем запястье снова принялся звенеть – по какой-то другой причине…

В тот день я вернулась домой уже к рассвету.

* * *

Больше всех радовался тому, что издевательства над Сюей прекратились, конечно же, Вертер. Сюя снова улыбался, а его баллы за финальный тест были лучшими в классе. До этого все были уверены, что на выборах представителя класса в школьном совете победит Юсукэ, но теперь некоторые раздумывали, не отдать ли свой голос за Сюю. Даже неспособный ощутить перемену в настроениях Вертер был в экстазе. Как-то раз он даже подмигнул проходившему мимо Сюе, когда тот беседовал с учителем английского. Увидев это, я ощутила приступ тошноты.

Но у Вертера оставалась одна неразрешенная проблема – Наоки. Если он продолжит прогуливать школу, то не сможет продолжить обучение и перейти в следующий класс.

Моригути-сэнсэй, как вы думаете, важно ли уметь признавать, что ты неспособен что-то сделать? Знаю, вы учили нас не сдаваться, но мне кажется, что иногда нужна особая храбрость, чтобы признать, что что-то тебе не под силу. Вот и Вертеру стоило забыть о своей гордости и отказаться от попыток вытащить Наоки в школу. Наверное, можно было бы обсудить это с более опытными коллегами. Возможно, предложить ученику перевестись в другой класс или еще что-то…

Ведь причина, по которой Нао-кун не мог вернуться в школу, осталась бы в его старом классе.

* * *

В последний учебный день мы с Вертером, как обычно, отправились с визитом к Наоки. Было около шести часов вечера, но солнце стояло высоко над горизонтом. Стоя у дома одноклассника, я вся обливалась потом.

В тот день я принесла Наоки письмо с результатами анализа. Я думала, что это несправедливо – сейчас только Сюя знал результаты; я считала правильным сообщить о них и Наоки. Я не надеялась, что после моего письма он решит вернуться в школу. Честно говоря, мне было все равно. Я всего лишь хотела, чтобы у Наоки было на один повод – очень важный повод – меньше для волнений.

Мама Наоки лишь слегка приоткрыла дверь, и Вертер протянул ей конспекты и открытку, нарисованную одноклассниками, словно это был подарок. Я была удивлена, что он принес ее только сейчас. Лучше б он вовсе забыл о ней!

Я заметила, что мама Наоки, несмотря на стоявшую жару, одета в теплую кофту с длинным рукавом; возможно, внутри дома работал кондиционер. Я не рассмотрела ее лица. Я хотела передать ей письмо для Наоки, когда Вертер вдруг неожиданно вставил ботинок в щель приоткрытой двери и громко закричал:

– Наоки, если ты там – послушай! Не ты один страдал весь семестр. С тобой страдал Сюя-кун. Над ним жестоко издевались одноклассники. Очень жестоко! Но я убедил их, что так нельзя. Они исправились. Нао-кун, я знаю, тебе тяжело, но послушай! Я помогу тебе. Верь мне. Непременно приходи завтра в школу! Мы будем ждать!

Слушая его, я все больше злилась. Не он ли совсем недавно