— Тоже верно. Но объяснение какое-то должно быть. Гром!

— Здесь, генерал!

Как из-под земли выскочил. Даня глянул на него одобрительно.

— Слушай, Гром. Перед тем как случилось... ну, что ребят сюда бросило — ты ничего не заметил? Что могло стать причиной?

— Ну, — Гром малость замялся, — точно не знаю... Может, показалось только.

— Выкладывай, выкладывай, что показалось. Гром откашлялся, затем высморкался на асфальт.

— Как будто дрогнуло. Воздух дрогнул...

— Где? — перебил Даня.

— Вон там. — Гром ткнул пальцем. — В том месте. Бабай и Даня глянули туда. Но среди обломков, трупов и стреляных гильз не было ничего такого.

— А ну-ка. — Бабай шагнул туда так решительно, как будто все понял. Даня и Гром — за ним.

Но яснее от того не стало.

— Просто дрогнуло, и все? — допытывался Даня.

— Да вроде, — не очень уверенно отвечал Гром. — Я ж так только, краем глаза... Тэйки ближе была, может, она видела?

— Позови ее сюда, — распорядился Даня. Подошла Тэйки:

— Слушаю, генерал!

— Слушай. — Даня чуть улыбнулся и повторил вопрос. Тэйки прищурила глаза, соображая.

— А ведь правда... — пробормотала она. — Было! Только я как-то не подумала.

— Ну, теперь думай.

— Да тут думать-то нечего, только рассказывать... Короче, когда мы с Немо вон оттуда зашли, чтоб гранаты бросить, я смотрю — какая-то хрень лежит и ежится...

— Как?! — Бабай аж вздрогнул. — Как ты сказала — ежится?

— Ну да. Вот так. — Тэйки мимикой и жестами попыталась передать действия «хрени». Зрелище было дикое, но Бабай сразу ее понял.

— Точно! А вид у нее какой был?

Тэйки стала описывать вид, но через три-четыре слова Бабаю все стало ясно. Он махнул рукой.

— Оно? — Даня скосил глаза.

— Именно что, — был краткий ответ.

— Угу. — Даня подумал. — И как оно могло быть одновременно тут и там?..

Он спросил скорее себя, чем кого-либо, но Бабай и Гром дружно пожали плечами. А Тэйки сказала:

— Мне кажется, его кто-то шлепнул. В смысле, пулей. Оно и раскорячилось... Вообще, интересно. Я как это увидела, так и подумала — ну не иначе какая-то гоблинская хрень. Но тут бой, шухер... я, понятно, и позабыла вмиг.

— Пулей, говоришь? — прищурился Даня. — Так. А кто стрелял, не заметила?

— По-моему, сверху. Кто там у нас наверху был?.. Муха, — подсказал Гром.

— Давай его сюда, — велел Даня.

— Муха! К генералу!..

Но тут все перекрыл пронзительный вопль Гульки Конопатой:

— Эй! Сюда! Здесь человек! Живой!..

2

Уфимцы и москвичи, дружно обшаривая грузовик за грузовиком и вытаскивая оттуда провиант, довольно скоро поняли, что эдак они провозятся до вечера.

— Надо разделиться, — сухо обронил Немо. Мысль здравая. Костя Гром сказал:

— Тогда это... Мы пойдем к тем двум, а вы тут. Все в общую кучу. А потом разделим.

Согласились. Уфимцы пошли к двум последним грузовикам. Кишку, О-о и Гондураса Костя отправил осматривать КрАЗ, а сам с Шурупом и девчонками занялся КамАЗом.

Шуруп пулей взлетел в кузов.

— Ух ты! — возопил он фальцетом. — Слышь, Гром, тут консервы! Сгущенка!! Ну, обожремся!.. И салагам хватит!

Он не понимал еще, что им до «салаг» теперь идти и не дойдешь.

Ты откуда про сгущенку знаешь, шкет?! — удивился Костя. Удивиться было чему: за всю Шурупову жизнь никакой сгущенки рядом и близко не было. Костя, впрочем, тоже ее ни разу не пробовал, но ему-то Ольга рассказывала, а один раз даже показала сплющенную ржавую банку от этого продукта.

— Очкарик рассказывал! — хвастливо объявил малец. — Штука — супер!

— Ладно, супер... — Костя оглянулся. — Девчонки, давайте-ка две крепкие доски найдите, по ним сгрузим. Ящики тяжелые.

«Золотого правила механики» он не знал, но своим умом до него допер.

Гулька с Тумбочкой были девчонки расторопные, они мигом нашли доски, приладили их к заднему борту. Шуруп с натугой начал толкать к доскам ящики.

— Т-тяжелые, блин!..

— Дай помогу. — Конопатая вскарабкалась наверх.

— Живее, живее, — торопил Костя.

— Взяли! — бодро скомандовал Шуруп, но Гулька почему-то не откликнулась на этот призыв. Она выпрямилась и застыла.

Шуруп удивился:

— Ну че встала, кастрюля?

— Тише ты! — отмахнулась та.

— Да чего такое?!

— Ты что, мелочь, не слышишь? Там кто-то шевелится!

Костя соображал быстро, как ЭВМ. Молнией мысль его промчалась по трем пунктам:

1. А вдруг там гоблин?!

2. Если б он там был, давно бы снес всех нас!

3. Значит, не гоблин.

Но не успел Костя и рта раскрыть, как Конопатая уже ринулась в глубь крытого кузова. Вот оттуда-то и раздался ее вопль:

— Эй! Сюда! Здесь человек! Живой!..

По ящикам, спотыкаясь, ринулся следом Шуруп, ломанулись в кузов и Костя с Бешеной. Костин автомат зацепился за что-то, сам Костя чуть не упал, чертыхнулся, схватился за ящики.

Девчонки и Шуруп толкались, мешали друг другу.

— Да погодите вы! — гаркнула Гулька. — Не лезьте! Его тут мешками завалило.

Там, дальше, были мешки с крупой.

— Что у вас?! Что там?.. — послышались снаружи встревоженные голоса.

Но им не ответили — не до того было.

— Сейчас, сейчас... — бормотала Конопатая. — А, у него рот заклеен!

Раздался краткий трескучий звук. И сразу хриплый голос:

— Руки развяжите. Затекли.

— Дай помогу! — рыпнулся Костя.

— Мешок развяжи, — велела Гулька.

— Да что там у вас?! — В кузов полезли любопытные.

— Человек, — как-то торжественно ответила Бешеная.

— Как! Чего?! Откуда?.. — Но вездесущий Гром мигом пресек бестолковщину:

— Тихо!.. Не толпитесь там — все равно толку нет. Если он связанный, так ему размяться надо. А ну назад!

Народ полез обратно. А голос из потемок, уже не хриплый, а звонко-мальчишеский, произнес:

— Спасибо! Я сейчас. В самом деле затекло... Разотру.