– Да, Элен довольно часто стояла перед ним и любоваласьсобой.

– А вы откуда знаете?

– Мне доводилось иногда входить в ее комнату, когда онакрутилась перед зеркалом.

– Вы хотите сказать, что она любила наряжаться и любоваласьсобой и своими туалетами?

Миссис Кэмптон улыбнулась:

– Вся одежда, в которой она красовалась перед зеркалом, быларазмером не больше почтовой марки.

– Она крутилась перед зеркалом обнаженной? – поинтересовалсяМейсон.

– Нет, не обнаженной. Но эти ее купальники были весьмавызывающими. Ей нравилось взять два или три кусочка материи и так их закрепитьна себе, что они превращались в маленький купальник. Конечно, для купания онбыл не особенно удобен, да и носить его было затруднительно.

– Она надевала эти купальники на яхте?

– Иногда.

– В том числе и при посторонних?

– Да, при тех, с кем она была знакома. Элен была весьмараскованной и современной девушкой, без предрассудков, и очень любила загорать.У нее было великолепное тело, мне не доводилось видеть ничего подобного. Оназагорала до тех пор, пока не покрывалась ровным бронзовым загаром.

– Если не считать мест, которые скрывал купальник? – уточнилМейсон.

– Как раз это и беспокоило ее больше всего, ей всегдахотелось, чтобы у нее не осталось белых полос на теле. Поэтому Элен присмотреласебе на крыше укромное местечко, где она загорала совсем обнаженной. Онахотела, чтобы у нее был равномерный загар по всему телу. Я думаю даже, что онабольше гордилась своим загаром, чем фигурой. А фигура у нее была простофантастическая.

– Разве не странно, что такая девушка покончила жизньсамоубийством? – спросил Мейсон.

– Еще как странно! – согласилась миссис Кэмптон.

– Где вы находились, когда произошло самоубийство?

– На борту яхты.

– Вы тоже были в том рейсе?

– Да.

– Мне хотелось бы узнать поподробнее об этом злополучномрейсе. Что вы можете мне рассказать?

– Я расскажу вам все, что помню. Мистер Эддикс решилотправиться на Каталину. Он почти всегда брал с собой в подобные путешествияЭлен и очень часто меня.

– Кто следил за домом, пока вас не было?

– У нас был целый штат прислуги, приходившей днем. Яосуществляла общий надзор и руководила ими. Кроме того, я следила за порядкомна яхте, и поверьте мне, мистер Мейсон, эта работенка не из легких. Пусть навашей яхте все моряки мира надраивают до блеска палубу и надстройки, но вотвнутри, в каютах, необходима женская рука. Короче говоря, уборка, вытряхиваниепепельниц, выметание мусора, который остается в кают-компании после рейса – всеэто лежало на мне. Это была очень тяжелая работа.

– Вам кто-нибудь помогал?

– Нет. Я управлялась со всем сама. Вы, конечно, понимаете,что даже на большой яхте не так уж много места и нет возможности брать на бортмного прислуги, особенно женщин. Матросы могут спать все вместе в одном кубрике,но с женщинами иначе, у каждой должна быть отдельная каюта.

– Хорошо, давайте перейдем к событиям того дня.

– Мистер Эддикс решил отправиться на Каталину. Он потелефону отдал все необходимые распоряжения, и яхту подготовили к рейсу. МистерЭддикс собирался отплыть в два часа дня, но его задержали какие-то срочныедела, и он смог прибыть на яхту только около пяти часов вечера. В это времявнезапно разразилась сильная буря, и для небольших судов объявили штормовоепредупреждение, но мистер Эддикс все равно решил выйти в море.

– Продолжайте, пожалуйста, я вас внимательно слушаю.

– Начался настоящий шторм. Мы в конце концов вынуждены былилечь в дрейф и пережидать его. Мы не смогли добраться до Каталины раньшеследующего утра.

– Теперь вот какой вопрос: как вы добирались до яхты? Вавтомобилях?

– Да.

– Вы приехали туда с мистером Эддиксом?

– Да.

– И Элен приехала вместе с вами?

– Нет, она выехала примерно на час раньше. Она отправиласьтуда на спортивной машине с откидным верхом и поднялась на борт одна. Ей нужнобыло что-то напечатать. Именно из-за этого, в первую очередь, и произошлазадержка рейса. Возникли какие-то неотложные проблемы, и мистер Эддикснадиктовал Элен огромное количество каких-то документов. Мне кажется, речь шлао каких-то соглашениях и конфиденциальных письмах.

– Продолжайте.

– Элен отправилась на яхту, а мистер Эддикс задержался,чтобы подготовить еще какие-то документы, затем мы отправились вместе с ним.

– На борту были посторонние?

– Нет, – ответила миссис Кэмптон. – Мы собирались взять наборт несколько человек на Каталине. Но когда мы отплывали, на яхте была толькокоманда, Элен и я.

– Когда вы видели Элен в последний раз?

– Погодите, дайте вспомнить… В тот день я ее вообще невидела. По пути на причал мистер Эддикс решил внести какие-то изменения вдокумент, и, как только мы поднялись на борт, он прошел прямо в ее каюту. Ондиктовал ей там в течение… точно не могу сказать… в общем, примерно с полчаса.

– Откуда вы знаете, что он диктовал что-то?

– О, я хорошо слышала его голос. Каюта Элен находилась рядомс моей, они были соединены общей душевой. Я помню, что пошла умываться ислышала, как мистер Эддикс диктует. Очевидно, он не полагался настенографическую запись, а диктовал прямо на пишущую машинку, потому что яслышала, как он говорил, а Элен стучала на машинке.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Яхта вышла в открытое море, но ужасно штормило, и мистерЭддикс приказал переждать на внешнем рейде, пока не стихнет ветер и море неуспокоится. Но оно не успокоилось. Мистер Эддикс позвонил своим друзьям наКаталину, что задерживается, но они не могли больше ждать. Яхта мистера Эддиксапредставляет собой довольно большое морское судно, на котором можно отправитьсядаже в кругосветное путешествие, и он решил выйти в море. Яхта пошла среднимходом. Затем он вернулся к Элен и продолжил диктовать.

– Скажите, как долго он диктовал документ Элен Кадмус?

– Я полагаю, до тех пор, пока качка позволяла Элен печатать.Это было ужасно, судно раскачивало из стороны в сторону.

– Вы слышали, чтобы он диктовал уже после того, как яхтавышла в море?

– Да.

– И долго это продолжалось?