как та сначала скукожилась, а затем, словно живая, принялась с любопытством расползаться по коже. И там, где она находилась, маг ощущал неприятно покалывание. А что ж тогда менталисты ощущают?

Уничтожив эту гадость, господарь Романдии задумчиво пробежался глазами по корешкам книг, в великом изобилии собранных поколениями Гердфортов. Наверняка здесь должно быть что-то и черномагическое.

В самом углу верхнего шкафа он, наконец, обнаружил то, что искал – толстый фолиант в рассыпающейся обложке и с пожелтевшими страницами. Давненько его не доставали с полки, застоялся там.

Отряхнув пыль и аккуратно положив книгу на стол, мужчина уселся в кресло и перевернул первую страницу. Чтение настолько увлекло, что он не заметил стука в дверь с приглашением на обед, и очнулся только тогда, когда стало не хватать дневного света.

Подняв голову, потер глаза, моргнул пару раз и встал, разминая затекшие руки и ноги.

– И где эта плюшка? – проворчал задумчиво, выходя из кабинета.

Первого же встреченного слугу отправил за Алиной и в нетерпении стоял у двери кабинета, ожидая ее прибытия. Но вместо дара богов вниз спустился все тот же слуга.

– Ее нет комнате, господин! – пояснил на немой вопрос пожилой дворецкий. – И, судя по всему, с завтрака она так и не была у себя, так как прибыли заказанные вещи, но так и лежат в комнате, как их туда занесли. Горничная стучала в дверь, чтобы разобрать их, но ответа не дождалась, заходить не рискнула. Я посмотрел, нет теплого платка, наверное, госпожа Алина гуляет.

– Да? – Люциус покосился на окно, за которым мела метель, снег сплошным ковром покрывал землю уже сантиметров на пятнадцать, а по небу рваными клочьями стремительно неслись тучи. – Хорошее время для прогулок.

– Я прикажу обыскать сад и двор, господин! – обеспокоенным тоном сообщил дворецкий.

– Хорошо, – спокойно отозвался чудовище, хотя внутри него не было никакого спокойствия.

Он кивнул слуге, после чего быстрым шагом направила к себе в покои. Эсмеральда безмятежно спала, до самых бровей укутавшись в пушистое покрывало. Безо всяких сожалений разбудив девушку, Люциус вгляделся в ее лицо.

– Ты видела на прогулке Алину? – спросил серьезно, хмуря брови.

– Нет! – качнула та головой. – Посидела в беседке немного и вернулась домой. А что, она пропала?

Не ответив на вопрос, господарь покинул комнату и спустился по лестнице на первый этаж, по дороге закутываясь в пальто. Брать коня смысла не было – мело так, что ни одно животное не выдержит такой стихии.

– И где ты, тупица плюшевая? – зло пробормотал он, посылая магический поисковик в пургу и шагая следом.

Глава 7

Пробираясь сквозь сугробы, Люциус, окружив себя тепловым пологом, сто раз пожалел, что не взял шапку и куртку или плащ– полог пологом, а мокрота за шиворотом никого не порадует. Тем более, что снег так и продолжал идти, ветер несколько раз менял направление и бросал снежинки то в лицо, то в спину, заставляя отплевываться и с трудом находить вьющийся между деревьями магический поисковик. На самом деле, конечно, была тайная надежда, что Алина сидит в беседке, дуется на него, что свойственно женщинам, или вовсе где-то в замке бродит, но чем дальше углублялся в лес, тем сильнее становилась тревога. Открыть портал в таких погодных условиях невозможно – слишком точная должна быть настройка, а метель этого сделать не позволяла даже ему с высочайшим уровнем магии. Оставалось только брести сквозь сугробы, перешагивать внезапные препятствия и надеяться, что дар богов жив. Потому как если эта женщина погибла, то вместе с ней и последний шанс найти сына тоже погиб. Неужели боги позволят своему дару вот так вот просто умереть?

Время тянулось медленно, словно кисель из далекого детства, небо стремительно потемнело, стало труднее идти, а едва видимая красная нить все вилась и вилась вглубь леса. Как же эта глупышка сумела так далеко забраться?

Внезапно поисковик исчез. Запустив его снова, господарь выругался – никак не получалось в таких условиях сосредоточиться и настроиться на ауру Алины.

Темнота уже была кромешная, вытянутую вперед руку увидеть удавалось с трудом, но сдаваться мужчина не собирался. Вновь и вновь он запускал поисковик, но тот как назло, не хотел поддаваться, гас сразу же, успевая осветить небольшой участок заснеженного лесса.

– Да чтоб тебя! – выругался в очередной раз Люциус, уже гневно зажигая огненный шар и запуская его над головой, чтобы разогнать темень.

Именно это позволило ему увидеть огромный сугроб у поваленного дерева, который едва заметно пошевелился. Зверь? Или магический поисковик не ошибся и именно потому и не захотел работать?

Подобравшись ближе, мужчина присел на корточки и тронул сугроб рукой, ощутив под слоем снега ткань. Тогда он рывком подался вперед, разметая уже слипшийся коробом наст, вырывая из его ледяных объятий женскую фигурку.

Глаза Алины были закрыты, ресницы и брови в снегу, мертвенно-бледная кожа и синие губы давали понять, что она уже отправилась в мир иной. Но ведь он видел движение! Склонившись ближе к лицу женщины, уловил едва ощутимое дыхание, вскочил, хватая ее на руки и понимая, что обратно он с такой ношей сквозь сугробы не дойдет быстро, а помощь была нужна именно сейчас. И портал не открыть!

Где-то здесь должен был быть старый охотничий домик, заброшенный уже тогда, когда Люциус был мальчишкой. С друзьями они частенько играли в нем, представляя себя ловкими звероловами, и сейчас, запустив поисковик, он максимально быстро, насколько позволял снег, направился туда. Силы следовало экономить, Алину необходимо отогреть и, возможно, лечить, так что расходовать энергию нужно экономно.

Минут пятнадцать мужчина пробирался со своей не очень легкой ношей сквозь метель и сугробы, чувствуя, что и его силы на исходе, еще немного, и ему придется останавливаться для отдыха, а это означало неминуемую гибель для них обоих с Алиной. Та едва дышала под раскинутым тепловым пологом, начиная согреваться, но в себя не приходила, что с одной стороны было хорошо – не мешала идти, а с другой плохо – может, она бы смогла хоть какую-то часть пути преодолеть сама?

Размышлять об этом не получалось, поэтому, стиснув зубы, Люциус молча шел и шел за проводником, стараясь не думать о том, что каждый шаг дается с великим трудом и в любой момент может стать последним.

Когда уже и дыхание было рваным, и ощущение, что грудь разрывало от нехватки воздуха и напряжения, наконец, впереди стал просматриваться в красноватом отблеске поисковика заснеженный домик с покосившейся дверью. Это будто придало сил