Кайрен должен побыть на воле!

Через несколько минут он направил своего Ланселота на восток: к морю, к Англии, куда угодно, лишь бы это принесло ему свободу.

Подъехав к реке Слейни, граф немного задержался, чтобы попить холодной воды, которая журчала по камням, покрытым мхом, и снова двинулся в путь.

Местность стала гористой, солнце быстро садилось. Узкие горные долины и многочисленные болота пламенели багряными цветами дремлющего вереска. Повсюду была видна зелень, пробудившаяся к жизни с приходом весны и покрывшая холмистую землю.

Эта земля выглядела очень знакомой. Казалось, он проезжал по местам, которые не видел с тех пор, как ему исполнилось восемь лет.

В сумерках Кайрен спешился у озера и двинулся по кромке воды к склону холма. Неожиданно перед ним появился водопад, очень похожий на тот, возле которого он любил играть в детстве, и его вдруг охватило непонятное чувство. Он почему-то был уверен, что за следующим холмом лежат руины Бэлкорти.

Нет. Он не увидит дом своего отрочества. И не должен видеть.

Кайрен опять сел на Ланселота, решив вернуться в Лэнгмор. Но неожиданно для самого себя направил жеребца вперед, к подножию следующего холма.

За несколько секунд до того, как солнце окончательно зашло, граф успел оглядеть пастбище внизу. Руины Бэлкорти лежали в величественном запустении.

Камни замка почернели от огня. Крепостные стены почти сровнялись с землей. Кайрен мог бы держать пари, что жители соседних городов тайком растащили блоки когда-то внушительной главной башни, чтобы построить собственные, более надежные дома.

Бэлкорти уже не был столь важным и шумным замком. Ужасного памятника ненависти, которой муж и жена долго мучили друг друга, больше не существовало.

Это стало еще одной причиной, чтобы вернуться в Лэнгмор и исполнить свой долг. Чем скорее он выберет себе проклятую невесту, тем скорее покинет Ирландию и станет более счастливым человеком.

За ужином Кайрен сидел в середине помоста между двумя сестрами О'Ши: по левую руку была подавленная Джейн, справа Мэв, демонстративно игнорирующая его присутствие. Да, это будет долгий вечер.

Пока слуги разносили еду, граф посмотрел на Фиону, которая расположилась за ближним от него столом. Флинн устроился рядом с сестрой, он выглядел сильно помятым и недовольным. Без сомнения, ирландец принимал участие в недавнем мятеже, хотя своей цели не достиг, в частности, не освободил бунтаря Квейда О'Тула, жениха Мэв. Но это не имело значения, ибо Кайрен все равно собирался наказать брата О'Ши. И очень скоро.

Он перевел взгляд с Флинна на юную пару – Бригид и Кольма. Они сидели чуть дальше и робко улыбались друг другу. Возможно, его оруженосец научил-таки Бригид целоваться.

Ужин проходил в молчании. Кайрен чувствовал присутствие Мэв, ощущал едва уловимый запах дождя, исходивший от нее. Она смотрела на доску для нарезания мяса и почти ничего не ела. Лишь когда он отрезал кусок баранины, приправленной чесноком, их руки соприкоснулись. Мэв напряглась.

Граф отправил мясо в рот, а девушка пригубила из кубка хмельной напиток. После глотка сидра ее губы влажно заблестели, и она провела по ним языком. Соблазнительно. Маняще.

Кайрен знал, что неприлично так пялиться на девушку, тем более что Мэв это почувствовала. Она взглянула на него и застыла. Ее сердце бешено застучало. Кайрена охватило возбуждение, тут же отозвавшееся в паху.

Даже после того как Мэв отвела взгляд, он представлял ее себе такой же: язык, облизывающий губы, золотистые глаза, в которых были одновременно настороженность и ожидание.

Кайрен никогда не отказывался от своих желаний, поэтому не мог отрицать, что Мэв возглавляет список его вожделений на данный момент. Он хотел снова целовать ее, держать в своих объятиях, чувствовать ее жар и слышать жалобный стон. Хотел разделить с ней удовольствие в спальне.

Почему, Кайрен не знал. Слишком часто он заставал се с книгой и этими проклятыми очками на носу. Время от времени она гуляла по саду, однако никогда не выходила из дома ради забавы. Вообще никогда, как он мог заметить, она не делала ничего ради удовольствия.

Почему же он хотел такую женщину?

Глядя на ее рыже-золотистые волосы, решительный подбородок, грациозный изгиб шеи и грудь, которую он не сможет забыть, проживи хоть до ста лет, Кайрен осознавал, что любой мужчина не смог бы отказаться от нее...

– Вижу, ты обосновался в Лэнгморе так, будто всю жизнь владел им, жалкий англичанин. Но я не позволю тебе устроиться здесь со всеми удобствами.

– Ты вздумал угрожать мне? – Кайрен перевел взгляд с Мэв на ее брата.

– Было бы неразумно недооценивать храбрость ирландца, – пожал плечами Флинн.

– Задай ему, Флинн! – крикнула Джейн, но граф не обратил на нее внимания.

– Было бы неразумно недооценивать искусство хорошо обученного воина. Или ты уже все забыл?

– Забыл? Трудно забыть ублюдка, который нападает на другого человека, когда тот повернулся к нему спиной. Но такая у англичан манера драться.

– Довольно странно, Флинн, потому что я видел твои расширенные от страха глаза, когда ударил тебя первый раз.

Бригид громко вздохнула, Кольм хихикнул, а Фиона настороженно прислушивалась к их спору.

И без того красное лицо ирландца пошло багровыми пятнами. Кайрен улыбнулся.

– Если ты думаешь, что я ошибаюсь, – продолжал он, – я могу снова убедить тебя во дворе, и тогда мы покончим со всеми сомнениями раз и навсегда.

Мэв больно толкнула его локтем в бок.

– У нас тут мирная трапеза.

– Правда? И мы сейчас едим? – с деланным смущением поинтересовался Кайрен.

Она снова рассердилась, ее лицо ожило. Ему нравилось видеть Мэв такой.

– Просто запомни, – рявкнул Флинн, – что ирландец никогда не сдается. Мы никогда не позволяем мелочам вроде крови стать у нас на пути.

Граф предположил, что Флинн имеет в виду его кровь. При других обстоятельствах он бы засмеялся. Один Флинн для него совершенно не опасен, но если вдруг его сторону примет замковая стража... Разумеется, он был не прочь проверить их стойкость в драке с «армией», оставленной прежним, ныне покойным графом, однако боялся, что добрая половина наемников перебежит к врагу. Он должен соблюдать осторожность.

– Пусть у врагов Ирландии никогда не будет друзей! – произнесла Джейн старое ирландское проклятие.

Не успел Кайрен ответить, как Мэв встала и посмотрела на Флинна.

– Мир с кровопролитием – совсем не мир, – сказала она.

Граф ждал от ирландца резкого ответа или по крайней мере замечания, что это не женское дело, но Флинн выглядел... огорченным.

– Свобода не может быть завоевана без кровопролития, Мэв, – возразил он.