– И все же грубость остается грубостью, милорд.

– Кайрен, – поправил он. – Это мое имя, Мэв. И я хочу, чтобы ты его употребляла.

Как бы не так! Она скорее умрет.

– Вряд ли будет разумно, если наши гости столь быстро убедятся, что мы с вами не можем закончить трапезу без раздора. Лучше нам появиться внизу в полном согласии.

Пару секунд он задумчиво смотрел на жену, потом его лицо осветила хорошо ей знакомая улыбка.

– Почему они должны решить, что мы с тобой деремся? – лукаво спросил он. – Это совсем не то, чем занимается большинство молодых супругов в ночь после свадьбы. Несколько часов, проведенных здесь наедине, станут лучшим залогом нашего союза и мира, чем жадное поглощение отличных блюд с твоими родственниками.

Прикусив нижнюю губу, Мэв осознала, что Килдэр прав и она может добиться своей цели. Каждый внизу именно так и решит, если она на несколько часов останется тут. Все О'Ши давно знают, что она обещана Квейду, и едва ли примут ее добровольное уединение с мужем за простое желание поразвлечься.

Следовательно, не стоит возражать Килдэру. Однако необходимость остаться наедине с этим человеком и его озорной, в высшей степени соблазнительной улыбкой очень беспокоила девушку. Быть прижатой к его широкой груди, когда его руки сомкнуты у нее за спиной, а глаза исследуют ее с таким пылом, что...

– Хорошо, как вам угодно. Только, пожалуйста, не могу ли я попросить, чтобы вы меня отпустили?

Граф сдвинул брови, словно ему не понравился ее вежливый тон.

– Попросить ты можешь.

Она прикусила язык, пытаясь удержаться от резкого замечания.

– И каким будет ваш ответ?

– Без слов, моя прекрасная Мэв.

Она еще не успела сообразить, что Килдэр имеет в виду, как он выпустил ее талию, а его губы прижались к се рту. От внезапного желания у нее захватило дух, и Мэв ответила ему быстрее и пламеннее, чем прежде. Когда его поцелуй стал более требовательным, она приоткрыла рот, чтобы его язык проник внутрь и начал свою восхитительную ласку. В это мгновение для нее перестало существовать все на свете... кроме его близости, их тел, прижимающихся друг к другу, и томительных ощущений, от которых закружилась голова.

Она чувствовала свое прерывистое дыхание, больше похожее на всхлипы, когда он начал легкими поцелуями двигаться к ее уху.

– Так я буду разговаривать с тобой всю ночь. – Жаркий шепот обжег ее кожу, зубы прикусили мочку, вызвав у нее дрожь. – Всю ночь, до самого утра.

Затем он принялся ласкать изгиб между шеей и плечом. Груди у Мэв напряглись, затвердели, и она бессознательно прижалась к супругу.

Вне всякого сомнения, Килдэр умеет обольщать. И наверняка это результат многолетнего опыта. Ей не устоять перед его искусством и обаянием, поэтому лучше закончить эту игру. Если она и дальше позволит графу прикасаться к себе, она погибла.

Почему Килдэр оказывает на нее подобное действие, Мэв не знала. Ведь она не любит его. Господи, он ей даже не нравится. Зато целует как сам дьявол!

Мэв отступила и лишь теперь поняла, что Килдэр стоит с опущенными руками. Он не держал ее. Только поцелуи удерживали Мэв в его объятиях и соединяли их разгоряченные тела.

Этого было достаточно, чтобы сердце у нее бешено забилось, в желудке образовалась пустота, груди напряглись, а ее женское место... Она не хотела признавать такую реакцию на его ласки, это было слишком опасно, а потому сделала еще шаг назад. Килдэр молча смотрел на девушку: в его взгляде были понимание и лукавство. Он соизволил дать ей передышку, но явно полагал, что она не сможет долго противостоять его обольщению.

Мэв умоляла Господа, чтобы Килдэр не был так настойчив. Желая умерить его пыл, она сказала:

– У нас будет не совсем обычный брак, милорд.

– Кайрен, – машинально поправил он. – В каком смысле необычный, дорогая Мэв? Кажется, до сих пор он был вполне нормальным.

– Во-первых, я намерена помочь вам сохранить мир здесь, в Лэнгморе и в Пейле, – ответила Мэв, надеясь, что голос у нее не дрогнул.

Он кивнул, его лицо сделалось серьезным.

– Потому я и остановил свой выбор на тебе. Обитатели Лэнгмора тебя слушают. Они тебя уважают.

– Значит, у нас с вами общая цель, – с облегчением сказала она. – Но я хочу, чтобы вы поняли – нам не следует делать наш брак обычным в полном смысле этого слова.

Килдэр сразу все понял и взглянул на нее с таким выражением, будто она тронулась умом.

– Почему ты думаешь, что я позволю тебе отказаться от супружеских обязанностей?

– У вас нет ко мне никаких чувств, я знаю.

– О, чувства у меня есть. – Он ухмыльнулся, как большой кот.

– И я люблю другого. Улыбка моментально исчезла.

– Квейда.

Не вопрос, утверждение. Мэв ответила кивком.

– Мы должны были скоро пожениться, и я дала ему слово.

– Ты не связана с ним брачными клятвами.

– Мы связаны друг с другом мысленно.

Он презрительно фыркнул и продолжал смотреть на нее, как будто ее слова ничего не значили. Тогда Мэв наконец сказала ему все:

– Мы связаны друг с другом и телесно. Мы делили постель...

От этого признания Килдэр напрягся. Исчез даже намек на улыбку. Во взгляде появилась настороженность, и теперь он напоминал ей охотника.

– Значит, он лишил тебя невинности, и ты уже не девственница?

Слова были колкими. Мэв подавила желание сказать ему, что отсутствие у нее девственности его не касается и никогда не коснется. Но Килдэр наверняка воспримет это как вызов.

О, до чего же ей хотелось бросить свой язвительный ответ ему в лицо!

– Я уже сказала вам, что нет, – ледяным тоном произнесла девушка.

Килдэр почти минуту стоял молча, только сверлил ее изучающим взглядом, стремясь проникнуть в душу. Потом выражение неудовольствия на лице сменилось раздражением.

– Это не имеет значения. – Он отвел глаза. – Мы состоим в браке, а посему я ожидаю от тебя выполнения всех обязанностей супруги. Я не могу позволить себе разочаровать короля Генриха.

Будь проклят этот толстокожий англичанин! Почему он не пришел в ярость от заявления, что его невеста лежала с другим? Почему не усомнился в своей правоте и не отказался делить постель с врагом?

Тайна Мэв, которая должна была шокировать Килдэра, кажется, не имела для него особого значения, вызвав лишь секундную досаду. Теперь девушка не знала, что и предпринять.

Она не готова сейчас разделить с ним постель. Она не может лечь с англичанином, позволить ему завладеть ее чувствами, помутить ей рассудок страстью, заставить бросить Квейда и перестать помогать восстанию.