В Шумерском царском списке о противостоянии между этими двумя племенами ничего не говорится. Как бы то ни было, конфликт между кочевым и оседлым народами, существовавший во все времена, играл гораздо более важную роль, чем осознанное противостояние между шумерами и семитами. Для оседлого населения характерна боязнь опасных кочевников, передвигающихся с места на место, а последние, в свою очередь, с завистью смотрят на имущество первых, а не на их образ жизни. В шумерском эпосе и мифах встречается слово кур, которое можно перевести как «горы» и как «чужие (или) враждебные земли», где жили горцы Ирана, кочевники с запада и северо-запада, да и вообще практически все, кто обитал за пределами Вавилонии. Единственным способом разрешения конфликта между кочевниками и оседлыми народами (по крайней мере, таким, который устроил бы последних) является приобщение каждого нового пугающего кочевого племени к образу жизни оседлых землепашцев. Отбросив, изолировав их, можно решить проблему лишь временно. Шумеры и оседлые семиты выбрали другой способ – принять кочевников в состав городского войска в качестве наемников.

В целом, как это часто бывает в истории, конфликт между двумя народами положительно сказался на них обоих. Вплоть до исчезновения аккадской цивилизации в ней присутствовало большое количество шумерских черт. С другой стороны, наивысший этап развития шумерской цивилизации – правление III династии Ура – был бы невозможен без наследия семитского Аккада.

В шумерском эпосе и гимнах содержатся сведения о войне, разразившейся в данный период между правителем Киша Мебарагеси и его преемником Агой с одной стороны и Гильгамешем, энси Урука, – с другой. Правитель Киша вместо того, чтобы выполнить требование Гильгамеша и сдаться, взял в осаду Урук. Согласно другой версии рассказа, последний снял осаду, осуществив удачную вылазку. Это повествование о первом в истории Вавилонии внутреннем конфликте сохранилось благодаря притягательности героической личности Гильгамеша для потомков. Он стал героем целого ряда шумерских эпических песен, из которых впоследствии, по окончании древневавилонского периода, аккадцы на своем языке составили целую поэму, в которой Гильгамеш назван строителем городской стены Урука. Ее возводили бригады, сформированные им из его подданных. В результате археологических раскопок, проведенных в городе, была обнаружена стена длиной около 9 км. Она сложена из плосковыпуклых кирпичей, а значит, вполне могла быть построена в правление Гильгамеша и Мебарагеси. В любом случае это первое свидетельство существования в Вавилонии городов, окруженных стенами.

Гильгамеш – не единственный герой эпоса. Помимо шумерского цикла и аккадского эпоса, рассказывающих о его деяниях, существует ряд шумерских эпических песен, посвященных его предшественникам, правившим в Уруке, – Лугальбанде и Энмеркару. Согласно тексту эпоса, они отправляются в далекие земли («кедровый лес» и «горную страну Хуррум»). О том, что на эти сведения следует обратить самое пристальное внимание, свидетельствует упоминание о Хурруме в эпосе о Гильгамеше и Хуваве. Очевидно, это страна хурритов, несемитского народа, вторгшегося в регион в конце 3-го тыс. до н. э. Появление этого названия в эпосе обусловлено военными походами в эту местность, организованными представителями III династии Ура. Иными словами, оно было добавлено в повествование в более поздний период. Гильгамеш, согласно поэме, в которой описывается периодическое разрушение и восстановление Туммаля, святилища богини Нинлиль в Ниппуре, правил и этим священным городом.

Восстановить историю Урука в раннединастический период мы не можем, так как историчность Мебарагеси, в отличие от его соперника Гильгамеша (по крайней мере, пока), вполне основательно доказана. Древнейшим эпиграфическим памятником, на котором написано имя этого правителя, является список богов из Шуруппака (XXVI в. до н. э.), где Гильгамеш и его отец Лугальбанда названы посмертно обожествленными героями. В Шумерском царском списке появляются имена правителей Урука, царствовавших всего за четыре поколения до Гильгамеша, что весьма мало по сравнению с длинной генеалогией правителей Киша. Представители I династии Урука помещены в царском списке после I династии Киша, что еще раз свидетельствует о том, что шумерская традиция признавала первенство последнего города.

«Низкие храмы» (святилища, не возведенные на террасах) перестали строиться в Шумере после окончания протописьменного периода. Данный факт кажется весьма примечательным в свете того, что храмовая архитектура мало подвержена изменениям. Однако зиккураты продолжали возводиться и в раннединастическую эпоху. Традиция существования школ писцов также сохранилась. Если разрыв в исторической традиции шумеров, который свел на нет достижения периода расцвета, прослеживаемого археологами в слоях VI–IV Урука, все же существовал, его причину, вероятно, следует искать в том воздействии, которое оказала на Шумер аккадская миграция начала раннединастического периода. Однако нам ничего не известно о сопровождавших этот процесс исторических событиях. Но можно вспомнить, что более поздняя миграция семитов – вторжения амореев – косвенно привела к падению III династии Ура.

Киш, как было сказано выше, скорее всего, являлся семитским поселением. О его истории конца второго – начала третьего этапа раннединастического периода мы знаем несколько больше, чем об истории Урука. В нашем распоряжении имеются две надписи, в которых упоминается правитель Киша Мебарагеси. Они происходят из региона, расположенного к востоку от Тигра и к югу от Диялы. Одну из них можно локализовать более точно – она происходит из овального храма в Хафадже. В Шумерском царском списке об Эн-Мебарагеси сказано, что этот правитель предпринял победоносный поход против Элама. Это древнейшее свидетельство существования конфликта между Вавилонией и Эламом. Обе надписи являются достоверными источниками, созданными вскоре после описанных в них событий, и позволяют сделать вывод о том, что Киш в то время главенствовал в северной части Вавилонии, в том числе в долине реки Диялы, население которой и предприняло поход на восток – против Элама.

Значение Киша стало еще более очевидным, когда правители, никак не связанные с этим поселением, начали использовать титул «царь Киша». Данный эпитет появляется в источниках начиная с правления Месалима. Помимо него, данный титул использовали Месанепада, лугаль Ура, и Эанатум, энси Лагаша. Он продолжал использоваться на протяжении аккадского периода и позднее и исчез в правление III династии Ура. В этом титуле, который должен был служить признаком престижа, содержится воспоминание о временах, когда Киш главенствовал над значительными территориями в Вавилонии, а возможно, и в районе нижнего течения Диялы. Вполне вероятно, что власть самого Мебарагеси основывалась на памяти о былом величии.

О долине реки Диялы, свободной от шумерского влияния, и ее значении уже было сказано выше. К началу раннединастического периода эта территория уже была урбанизирована. Храм, расположенный неподалеку от овального святилища в Хафадже и позднее посвященный богу луны Су’эну (Сину), согласно археологическим данным, существовал еще в период культуры Джемдет-Наср, хронологически более или менее соответствовал III слою Урука и, соответственно, может быть датирован концом протописьменного периода.