задвижка, совсем не было заметно. Асканий легко сдвинул её. Он толкнул дверь, но она не открылась. Тогда юноша присел и в глубине точно такой же выемки внизу увидел ещё один засов. Как только Асканий сдвинул его, дверь мягко открылась в коридор.

— Я прожила тут год и не догадывалась о таком великолепном секрете! — Восторженно прошептала Тана, робко заглядывая во тьму потайного хода.

— Ночью, когда в доме все улягутся, я проберусь в таблинум хозяина, — отозвался Асканий. — Пока я прикрою дверь, не-то вдруг кто-нибудь надумает пройти мимо неё.

Затем он подошёл к окну и отворил его. Лёгкий ветерок донёс до них запах моря и цветов. В высоком небе множество звёзд присоединилось к самой первой. Асканию показалось, что все они с холодным интересом смотрят на него и ждут, как он поступит дальше. Ни совета, ни поддержки от них не дождешься, точно так же, как и от людей, укладывающихся сейчас спать на дорогие ложа и дешёвые постели.

Асканий постарался взять себя в руки.

Мне необходимо оружие: нож или кинжал.

Тана вздрогнула:

— Здесь ни того, ни другого…только у Маркуса.

Юноша откинул покрывало с мёртвого тела. Тонкий нож, которым был убит Спурий Феликс, Маркус крепко зажал в правой руке. Асканий не сразу решился прикоснуться к неподвижным, но ещё не окоченевшим пальцам. Глубоко вздохнув, как перед прыжком в ледяную реку, он один за другим разогнул их и вынул нож. Кинжал так и остался торчать в груди Маркуса. С помощью вина Асканий оттёр с ножа запёкшиеся пятна крови. Тана прошлась по комнате и проговорила:

— Возьми меня с собой.

— Но мы уже решили, что уйдём вместе. Зачем ты опять к этому возвращаешься?

— Да нет, я не о том! — С досадой отмахнулась от его слов Тана. — Ты не понял. Я хочу в дом.

— Зачем? Лучше подожди здесь.

— Нет, — твёрдо сказала девушка.

— Почему?

— Потому что боюсь оставаться с мертвецами наедине и потому, что хочу увидеть дом изнутри.

Асканий немного подумал и согласился:

— Хорошо, пошли, уже можно.

Юноша, а вслед за ним и девушка ступили в абсолютно тёмный коридор. Но в отличие от Аскания, Тана чувствовала себя весьма неуютно. Ведь он знал размеры ходов, их направление, ему известно было, куда нужно идти и что примерно его ожидает. Девушка же из-за кромешной тьмы ощущала себя в полной пустоте, она даже боялась, что если ступит чуть в сторону, то провалится и полетит далеко вниз. Лишь дыхание Аскания немного успокаивало её.

— Дай мне руку, — шёпотом попросила Тана и, нащупав её в темноте, почувствовала себя увереннее. Они шли быстро, спускаясь и поднимаясь, поворачивая несколько раз. Наконец, в конце коридора показался голубоватый свет, и вскоре они вышли в перистиль с бассейном.

Огромные звёзды смотрели с тёмно-синего покрывала ночи. Они переливались синими, зелёными, а изредка — жёлтыми и красными огнями. Яркая, круглая луна, начиная свой путь по небу, озарила всё под собой холодным сиянием. Её свет проник в воду бассейна, отразился от его дна, поиграл с цветными рыбками и водорослями; затем вынырнул и обвился вокруг цветов и травинок, подарив им свой серебристый блеск. Он коснулся мраморных статуй, поцеловал их в прохладные уста; провёл невидимой рукой по колоннам и скамьям, затем заглянул в коридор, из которого вышли двое, и отшатнулся, поняв, что с такой тьмой ему никогда не справиться. Он обиженно посмотрел на мужчину и женщину — единственных свидетелей его работы, из-за спешки неспособных оценить её результаты. С сожалением лунный свет проводил их до тёмной экседры и, взмыв вверх, стал в одиночестве любоваться сотворённой красотой.

Дойдя до таблинума, Асканий и Тана замерли и прислушались. Тишина.

— Куда ведёт вон та огромная арка, что справа? — прошептала девушка.

— В сад.

— Он большой?

— Очень.

И вдруг раздался пронзительный крик. В тиши ночи он прозвучал пронзительно и жутко, заставил Тану задрожать всем телом и прижаться к Асканию. Не успела она опомниться, как крик повторился. Девушке стало настолько жутко, что она не решалась даже слова сказать.

— Это макаки кричат в саду. Сейчас зарычит медведь…

И точно, грозный рык громадного зверя не заставил себя ждать.

— Он сильно злится, когда обезьяны будят его среди ночи.

Дверь в таблинум не поддалась с первого раза. Асканий забеспокоился, что её заперли изнутри и им придётся обходить полдома, чтобы пробраться к противоположному входу в кабинет. Он сделал ещё одно усилие, и они вошли в таблинум.

Благодаря большим окнам, через которые проникал лунный свет, ночные гости могли легко ориентироваться в незнакомом помещении. Стол с огромным количеством писем и документов являлся центром таблинума. Ниши в стенах занимали вазы и скульптурные композиции. В одной из них был устроен небольшой жертвенник богу Меркурию — покровителю торговых людей и воров. Стены, украшенные простым чёрно-белым орнаментом и такого же цвета мозаичный пол придавали кабинету строгий, но не лишённый уюта вид. Внимание Аскания сразу привлёк вместительный шкаф-буфет. Отворив его створки, он увидел пергаментные книги для хозяйственных записей и папирусные свитки с перепиской. Только на самой верхней полке он нашёл стопку из нескольких разноцветных тог.

Он встал на маленькую скамью и только успел достать простую коричневую тогу, как до его слуха донёсся тихий шорох шагов. Тана, увлечённая поиском денег, не услышала подозрительный звук. Но, нечаянно взглянув на Аскания и увидев его насторожённость, тоже замерла. Некоторое время они надеялись, что человек идёт не в таблинум.

Но около дверей неизвестный остановился. Растерянность, охватившая молодых людей в первый момент, грозила перейти в панику. Асканий ухватился за нож, но вдруг взял девушку за руку и потянул за собой. Сначала Тана не поняла, чего он хочет, но, сообразив, что молодой человек ведёт её к противоположному выходу, обрадовалась, и вскоре они оказались около двери. За ней можно было укрыться от опасности и сохранить в тайне своё пребывание внутри дома. Выходя последней Тана, не стала плотно прикрывать лёгкие створки, и из любопытства оставила небольшую щель. Немолодой, сутулый мужчина вошёл в таблинум, насторожённо посматривая на обе двери.

Приблизившись к столу, он внимательно осмотрел его, взял несколько свитков и поднёс к окну. Но, видимо не найдя того, что нужно, вернул их на место и то же самое проделал с другими документами. Раздражённо бросив свитки на стол, мужчина, уже не осторожничая, открыл шкаф. Постояв некоторое время перед ним, он извлёк из его недр небольшую трубку папируса. Бережно развернув её, пришелец поднёс свиток к окну и начал читать. Спохватившись, что его