завернутый в листья, и несколько копченых рыбин. В маленьком кожаном мешочке, привязанном к поясу, хранились щепочки для разжигания огня и кусок лыкового трута.

Коротышка нес свою плетеную суму с животными и мешочек со всякими мелочами. Праща была обернута вокруг головы, а в руке он сжимал увесистую дубинку.

Рыб в реке было не много. Войдя в воду, путники попросили Великого духа охранять их – и не только в реке, но и на суше. До другого берега они добрались благополучно. Разве что посередине пришлось обогнуть глубокое место, поднявшись немного вверх по течению.

Теперь им предстоял долгий подъем. Протоптанной тропы тут не было, но все же кое-где среди зарослей виднелись просветы – тут явно проходили когда-то купеческие караваны.

Коротышка еще ни разу не бывал в местах, не принадлежавших ни одному из родов. Кто угодно мог прийти сюда, выжечь палом деревья и поселиться прямо посреди леса. Никто бы и слова ему не сказал! Ничья земля! В свои четырнадцать лет Коротышка успел уже обойти едва ли не всю область рода Медведей и дружественных родов. Он знал Шарку, Рживнач, Замки, Унетице, побывал даже на Сланской горе[15], когда провожал вместе со многими сородичами дочь старейшины к ее будущему мужу. Процессия тогда образовалась огромная, и целых три дня все пировали на Сланской горе, так что животом потом маялся едва не каждый…

Коротышке нравились путешествия – и сегодня он был в прекрасном настроении. Все его занимало, все привлекало внимание. Было страшно интересно после солнечной влтавской низины оказаться в густых лесах, покрывавших горы. Здесь, наверху, был совершенно иной мир. Никаких тебе веселых цветущих лугов – со всех сторон окружала путников бескрайняя, гнетущая и таинственная лесная чаща. Едва заметные стёжки, проложенные зверями, вились среди стволов, но странным образом пропадали, как только Коротышка пробовал пройти по ним. Гигантские деревья сурово шумели и время от времени потрескивали и похрустывали под порывами ветра, как если бы их сотрясал высоченный силач. Подала было голосок птица, но мгновенно умолкла, не обнаружив своего гнезда. Совсем рядом, в кустах, что-то зашуршало, но Коротышка не сумел разглядеть, что это было. Лесная чаща жила по своим законам, не похожим на законы равнины, и жизнь ее казалась людям загадочной и скрытной, даже наводящей страх.

Путники часто отдыхали. Вот и сейчас Сигула замучила жажда, так что они отыскали затененное местечко у крохотного ручья – его струйка была перегорожена несколькими камнями, и чистая вода копилась в некоем подобии колодца.

Они наелись и напились, а потом, воспользовавшись свободной минуткой, Коротышка решил позабавиться со своими зверушками. Хорь помчался за белкой и загнал ее на ель. Коротышка испугался, как бы белка не потерялась; он взял хорька на руки и накормил. Белка попрыгала по трем соседним елкам и спустилась наземь – прямо перед Коротышкой. Он бросил ей шишку, и белочка тут же принялась за нее: она ловко держала шишку передними лапками и так быстро чистила ее, добираясь до орешков, что чешуйки летели во все стороны.

Сигул заметил клен, с которого была совсем недавно содрана кора. Кусты неподалеку оказались поломаны. Путешествуя по чащобе, надо непременно обращать внимание на подобные знаки: они могут рассказать о том, что происходит, и предупредить об опасности.

Коротышка – хорек в руках, белка на плече – подошел поближе и сказал уверенно:

– Лось!

– Верно, Коротышка, причем большой. Посмотри, как высоко ободрана кора.

– Не хотел бы я с ним встретиться! – ответил Коротышка и опасливо огляделся.

…В тот день они легко нашли место для костра. Оба сильно утомились. Вдобавок у Коротышки кровоточил лоб: его хлестнула ветка, когда путники пробирались среди буков.

Ночью несколько раз гремел гром. Впрочем, гроза прошла стороной, а над ними только покапал недолго маленький дождик. Путники укрылись от него в сухом подлеске и отлично выспались.

На рассвете они двинулись дальше и еще до полудня добрались до лесного озера. Вокруг по-прежнему расстилалась пуща: ни тебе деревеньки, ни пастбища, ни единого человека.

Сигул внимательно осмотрелся по сторонам и произнес удовлетворенно:

– Все правильно, эти места мне знакомы. За озером – перекрестье купеческих путей. Там, по дорожке, шедшей на запад, мой отец проводил носильщиков: их путь лежал от Великой реки к холму Плешивец, вдоль быстрой речки Литавка и дальше, к селениям в низине, под горным хребтом. Я хорошо знаю эту тропу, многажды ходил по ней с отцом. У озера, вон на той косе, мы устраивали привал. А вон там – погляди-ка! – на юго-востоке высится самый мощный из холмов, подпирающий вершиной небо… я отлично его помню. Коротышка, смотри внимательнее! Туда-то и тянется наша тропинка… За горой несет свои воды Великая река. Что ж, значит, пора нам поменять направление с юго-западного на юго-восточное.

– А зачем мы сделали такой крюк? Почему было сразу не пойти на юг, вдоль Великой реки? – с интересом спросил Коротышка.

– Трудно там идти, парень. Огромные пороги стоят посреди реки, заставляя ее воду бурлить и биться о скалы, так что нельзя обойтись без рабов, которые тянут ладьи и плоты…

Сигул вел Коротышку к знакомому месту, где можно будет отдохнуть и поесть. Они обходили заболоченные участки озерного берега, поросшие густым камышом. Коротышка отмахивался от комаров, чуявших человеческий пот и потому не отстававших от мальчика.

Сигул велел ему быть потише.

На противоположном берегу послышался какой-то хруст.

Оба замерли и принялись напряженно вглядываться в заросли.

И вот из кустарника показалась коричневая вытянутая голова большого зверя. Она вертелась туда-сюда, массивные челюсти срывали и пережевывали зеленые листья.

– Лосиха! – с боязливым уважением шепнул Коротышка. Сигул знаком велел ему лечь. Устроившись поудобнее, путешественники наблюдали за интересным зрелищем. Ветер дул от озера, так что запах выдать людей не мог.

Статное животное наконец вышло из зарослей. Коротышка даже вздрогнул от изумления и восхищения. Лосиха показалась ему владычицей всего леса. Нет на земле зверя более могучего. Охотники сказывали, что лось способен убить даже медведя, если тот нападет на его детенышей.

Животное ступило на берег озера, опустилось на колени и начало щипать свежую траву. Теперь стало видно, что за ним неуверенно следует маленький лосенок.

Коротышка почти не дышал. Он таращил глаза и даже взмок – от волнения. Лосиха показывала рыженькому лосенку, как надо пастись, и умный детеныш выщипывал траву прямо под маминой губой. При этом стоял он, широко расставив ножки, чтобы быть поближе к земле.

Вдруг лосиха подняла голову и начала нюхать воздух. Она почуяла в нем