перебирать нарядные вещицы. Одна игла красивее другой! А какие они все длинные – и впрямь с локоть! Нет в мире ничего чудесней!

Он вынимал иглы из мешка, любовался ими и возвращал обратно. Некоторые оказались уже чуть тронуты зеленоватой патиной, но Коротышка знал, что стоит их потереть – и они опять засияют, как золотые.

Дома, в роду Медведей, не было ни одной такой замечательной иглы. Даже сам старейшина закалывал одежду маленькой, длиной едва в пядь[17], иголкой.

И это его клад, почти целиком его! Какой же он богач! Вот в деревне обзавидуются! Но пока он оставит сокровище здесь. Вернется за своей долей только тогда, когда отыщет могучее заклинание, дающее силу. После расплаты за него с шаманом у него все равно останется много игл, и он подарит по одной каждому мужчине племени. То-то порадует Коротышка своих сородичей!

Задумавшись, Коротышка случайно согнул зажатую в руке иглу. И поспешил вернуть ее обратно. Вспомнив о поручении, он достал из мешка три красивые ровные иглы, а мешок опять крепко и старательно завязал.

Потом он с помощью дубинки закрыл отверстие в земле валуном, чтобы все выглядело как раньше.

И сел на мох – отдохнуть. Три иглы, воткнутые в землю, сияли, словно золотые. В голове у него гудело. Надо попробовать успокоиться.

И тут Коротышке показалось, что он слышит чей-то голос. Да, рассиживаться нельзя: это Сигул зовет его на помощь!

Коротышка вскочил, и всю его усталость точно рукой сняло. Он бодро отправился в путь. Нужно поскорее привести подмогу!

Блестящие иглы он воткнул в рубаху, чтобы не потерять.

Ручей указывал ему дорогу.

Скоро в долине посветлело, скалы отступили, деревьев стало меньше. Коротышка помнил о наказе Сигула: идти к трем хижинам. Он начал уже их высматривать, когда приключилось нечто такое, что нарушило его планы.

Внезапно прямо перед ним выскочили два вооруженных человека. Завернутые в шкуры, с коровьими рогами на голове, они страшно перепугали мальчика.

Коротышке почудилось, будто его ноги приросли к земле. Он с места не мог двинуться, не то что бежать.

Незнакомцы грубо его окликнули. Наверное, спрашивали, кто он и куда направляется. Коротышка плохо их понимал и в ответ пробормотал что-то невнятное.

Бородатый мужчина взял Коротышку за руку и повел за собой. Второй человек шел следом.

Коротышка даже не помышлял о бегстве, он покорно шагал рядом с бородачом, весь охваченный ужасом.

Кто эти люди?

Куда его ведут?

Между собой они говорили на незнакомом языке. Коротышка улавливал лишь отдельные слова – те, что слышал от Сигула. И вскоре понял, что неизвестные мужчины принадлежат к лесному народу южных пастухов.

Вскоре они свернули направо, и Коротышка заметил, что идут они строго на юг. Вдалеке блеснула гладь воды.

Ага, значит, тут, среди холмов, течет Великая река, подумал мальчик.

У него уже разболелись ноги, так что он с радостью бы передохнул, однако незнакомцы не сбавляли шаг, и Коротышке ничего не оставалось, кроме как тащиться вместе с ними.

А ведь там, возле далекого озера, ожидает помощи старый Сигул…

На лугу, у излучины Влтавы, неподалеку от нынче почти забытой деревни Бужице, было шумно. Здесь собралось не меньше сотни мужчин. Блестело в солнечных лучах бронзовое оружие, богатые, отделанные мехом одежды свидетельствовали о высоком положении их владельцев.

Вот уже два дня продолжались трудные переговоры представителей обеих главных ветвей лесного народа, восточной и западной, о совместном походе: все нуждались в новых пастбищах на тучных землях в низовьях Влтавы.

Тут были жители курганных поселений, расположенных по берегам Влтавы – от устья реки Малше до устья Отавы, – и представители тех, кто жил рядом с реками Лужнице[18] и Отава… Возглавлявший Курганцев статный Дагур, сын прославленного Сигула, бурно обсуждал предстоящий поход с главой посланцев западных деревень – горделивым красавцем Чибой, похвалявшимся орлиными перьями на головной повязке.

Собрание уже выслушало занимательные и вдохновляющие рассказы обоих спутников Сигула, которые, хотя и были ранены и ограблены, после долгих блужданий все же счастливо вернулись домой – но без Сигула, погибшего, скорее всего, в бурных водах Великой реки. Когда они живописали нападение на них, среди слушателей поднялась волна гнева против родов, обитавших в низовьях Влтавы, а Дагур поклялся отомстить за смерть своего старого отца.

Вокруг беседовавших воинов теснились любопытные, криками подбадривавшие ораторов. Другие жарили на кострах дичину. У берега покачивались лодки, на которых прибыли сюда многие мужи с Юга. Во всем стане не было ни единой женщины.

Дагур, храбрый сын Сигула, поднялся на возвышение и затрубил в рог. То же сделал и Чиба, лучший из мужей западных селений. Лагерь пришел в движение, и мужчины обступили холмик, где стояли их предводители.

– Друзья и братья! – промолвил Дагур, открыв таким образом общий совет. – Мы договорились о совместном походе. Мы отыщем много обширных и тучных пастбищ для своих стад. Нас не будут больше обступать густые леса – мы заселим бескрайние равнины в теплой северной низине. Земли в низовьях Великой реки обильны, и наш скот нагуляет там жир и умножится. Тамошний народ не будет биться с нами, ибо он слаб. Его селения малы, и воинов в них не много. Они уйдут со своих пастбищ так далеко, как мы им скажем. Если же они все-таки захотят дать нам отпор и поднять против нас оружие, то ощутят на себе тяжесть нашей десницы и мы с боем добудем себе край, в котором нуждаемся. Вы, конечно, слышали рассказ тех, кто сопровождал моего отца Сигула, шедшего с мирными намерениями и дружескими дарами. Коварные убийцы напали на наших людей на берегу Великой реки, отняли все, что у них при себе было, ранили, а моего отца бросили в воду! Подобного злодейства не случалось еще на нашей памяти, и лесной народ этого так не оставит!

– Отплатим им злом! – закричали слушатели. – Бросим их всех в воду!

– Клянемся могилами наших дедов: горе убийцам Сигула!

– Друзья и братья! – взял слово, горделиво встряхнув головой, красавец Чиба. – Мы едины в наших замыслах, и мы все вместе добудем новые пастбища. Только прежде следует договориться о том, как мы разделим между собой эти угодья, дабы позже не было меж нами распрей. Разведчики изучили многие северные края, и принесенные ими вести мы выслушали с радостью. Мой отважный брат Дагур, который не отступит даже перед медведем, говорит, что вы заселите поля вдоль всего течения Великой реки, а нам оставите