плану, – посмотрев на свои часы, довольно улыбнулся Мошко и заглушил двигатель. – Выгружайтесь. Пойдем к Жуткому Женику знакомиться.

Шли по высокой, в человеческой рост, острой как бритве траве, недолго. Буквально через пару минут они вышли на пологий склон, внизу которого, на изгибе заросшей тиной неширокой речки, ютился небольшой деревянный дом, окруженный со всех сторон вместо ограды, сохнувшими на сухих, воткнутых в землю рогалинах, мелкоячеистыми рыбацкими сетями. Чуть в стороне от дома расположилась, покосившаяся дцвадцатиметровая деревянная вышка.

– Вы, главное, молчите. Говорить буду я, – заметно занервничал Мошко, скинув тряпку с ящика, как только они спустились со склона.

– Какой-то странный птицевод, – тихонько прошептала ему в спину Варвара. – Не могу понять, где он их держит. Ни сарая, ни курятника нет.

– Тихо, – цыркнул на нее через спину Петро и, прижав ящик к груди, не спеша пошел в сторону дома.

Только они подошли к свободному проходу в сетях, как дверь дома открылась и на порог наперевес с двуручных топором, вышел хозяин.

Только теперь Варя поняла смысл фразы «затряслись поджилки»…

Жуткий Женик действительно был жутким.

На пороге стоял неопределенного возраста невысокий мужчина, в надвинутой до самых глаз зимней шапке-ушанке. Из-под длинного, почти до земли, почерневшего от времени тулупа, выглядывали серые в галошах валенки. Неестественно вытянутая голова с выпирающими вперед челюстями под почти вдавленным в лицо носом, в довесок с зеленоватого оттенка кожей придавали его лицу ящероподобное сходство.

– Женик, привет,– еще шире расплылся в натянутой улыбке Петро, поднимая над головой ящик с затихшими от слабости цыплятами.

– Пож…ж…ли вон, – вместо приветствия, чуть раздвинув тонкие, похожие на рыбьи губы, ответил скрипучим голосом хозяин, поигрывая в руках топором.

– Женик, ты чего? – поставил на стелившуюся молоденькую травку ящик Мошко. – Я же твой единственный друг.

Очутившись на земле, цыплята тут же активизировались и с истошным писком сквозь прутья ящика принялись, что-то выискивать маленькими клювиками в сочной болотной травке.

Женик отвлекся от незваных гостей и несколько секунд пристально всматривался в цыплят, зачем-то несколько раз высунув наружу кончик языка.

– Я тут туристов случайно встретил, – пользуясь моментом, затараторил Мошко. – Сбились они с туристической тропы. Надо бы им помочь, тем более хорошую оплату обещали. Но, сам понимаешь, я за кордон иду. Взять их не могу. Давай они у тебя до вечера, максимум до утра, если в вечернее окно не смогу пройти обратно, перекантуются. На обратном пути я у тебя товар выгружу и их заберу. Их верну в люди, а затем приеду за товаром и тебе гостинец подкину. У меня приятель сейчас как раз крольчат распродает.

– Пож…ж…ли прочь. Ж…жанят я, – уставился немигающим взглядом в гостей Женик.

– Слушай, друг, – развел в стороны руки Петро, – ну мне очень нужна твоя помощь. Приюти их. Я в долгу не останусь.

– Заж…жибу! – свирепо проскрипел хозяин и, проявив необычайную прыткость, вплотную подскочил к проводнику, вонзив топор в землю у того между ног.

От ужаса у Вари пересохло во рту…

Жуткий Женик посмотрел на нее абсолютно черными зрачками, моргнул несколько раз потрескавшимися, как почва в зной пустыне, веками глаз и открыл невероятно широкий рот, внутри которого оказалось только четыре парных клыка черного цвета и неестественно скрученный язык, одновременно обдав оторопевшую девушку таким гнилостным дыханием, будто тот разлагался заживо изнутри.

– Все, все, – сделал шаг назад к Варваре, испуганный Петро, – Женик, успокойся. Я все понял. Занят – значит занят. Так бы сразу и сказал. В следующий раз тогда побалакаем.

– Уж…жоди. Ж…жавтра жду, – легко вытаскивая массивный топор из земли, согласно кивнул головой Женик.

Мошко развернулся и, грубо толкнув застывшую от ужаса Варю, и, вопросительно моргающего глазами Василия, направился вверх по склону обратно.

Бегом они взобрались наверх и, почти не останавливаясь, мигом продрались сквозь протоптанную ими тропу среди зарослей травы, обратно к вездеходу.

– Деньги… верни, – задыхаясь после сумасшедшего бега, потребовала у проводника Варвара, как только они добрались до своего транспорта.

– С чего… бы… вдруг? – всхрапывающий, как загнанный конь, вытаращился он на Варю.

– Договор наш, ты… не выполнил. Ведь это, ты… обещал нам, что мы остановимся у этого… – восстанавливая дыхание, предъявила претензии проводнику девушка, – а теперь, что?

– Ничего? – попробовал принять бравый вид Мошко. – Просто… посидите… в другом месте.

– Была бы палатка – посидели, а комаров кормить – у меня желания нет.

– И вправду, Петро, – вступил, щурясь в затягивающееся тучами небо, в разговор Василий. – Небо хмурится. Скоро дождь будет. Останься с нами. Мы в вездеходе посидим.

– Ты не облака высматривай, а лучше вспышку смотри не проморгай, – беззлобно посоветовал тот свояку. – Остаться я с вами не могу, потому что у меня через два часа деловая встреча на той стороне. В моем бизнесе важна пунктуальность, если я буду пренебрегать своими деловыми партнерами, то со мной перестанут вести дела. На одном корчевании пней много не заработаешь.

– Вездеход оставь и иди пешочком на свою деловую встречу, – предложила Варя.

– Мы уже на «ты»? – наигранно выпучил глаза Петро.

– После того, как ты от Женика дал стрекача, не выполнив тем самым свое обещание, то да… Подорвал ты, Петр Иосифович, свой авторитетишко, – отчеканила каждое слово журналистка.

– Ничего я не подорвал, – возмутился тот в ответ. – Ты же видела, что он невменяемый. Человек больной психически… И физически… Я этот вариант тоже предусмотрел, – хитро подмигнул он глазом Варваре.

Развязав один из трех, имевшихся при них рюкзаков, Петро вытряхнул его содержимое на землю.

– Вот газовая горелка, вот тушенка армейская, вот вермишель заварная, термос, котелок, чайник, – принялся он перечислять, демонстрируя каждый предмет журналистке. – А вот тут, – развернул он второй рюкзак, – плащ-палатки, мешки спальные с термоизоляцией, ложки, кружки и средство от комаров. Петро не дурной, Петро все продумал.

– Я в болоте сидеть не собираюсь, – напустила на себя строгий вид Варя и достала свой мобильный. – Я звоню в редакцию и сообщаю, что деньги растрачены, задание провалено. А ты, Василий, внимательно читал договор, который подписывал? – повернулась она к своему оператору.

– А что? – напрягся Щапов.

– Есть там один пункт интересный, в котором прописано про необоснованную растрату выделенных средств. Там такая большая неустойка, что тебе вместе с женой придется уйти в бизнес своего шурина.

Василий сначала покраснел, потом побледнел, а затем ненавидящим взглядом уставился на Мошко.

– Это… Какая неустойка? Почему? Нет у нас в бизнесе больше мест. Зачем в болоте, – зачастил контрабандист и по совместительству черный копатель. – Все нормально же. Сейчас я вас на тот берег тишком перекину в сухое место, с которого хорошо все просматривается. Сидите там, пока