— Ты же сам говорил, что оборвал с ним все связи. Хотя он и мог использовать личные связи с возможностями, чтобы тот контракт аннулировали, а тебя вернули обратно в мирскую жизнь. Странно, что он не сделал этого тогда.

— Потому что я выдвинул ему свои условия. Либо я сношу себе голову в одной из комнат в его доме (возможно даже на его глазах), либо это сделает кто-то из зоны горячих действий, куда я обязательно попаду после прохождения военной спецподготовки. Поэтому он выбрал второе. Только чем он может помочь мне сейчас?

— Наверное, всё тем же. — пожимать плечами неопределённым жестом перешла очередь доктору Меллону. — Своими обширными связями и возможностями. Думаю, он сумеет договориться с представителями здешних властей и закрыть твоё дело до того, как Хардинг сумеет раздуть из него настоящую бурю века. Даже если ты сейчас вернёшься домой, соберёшь в дорогу вещи и рванёшь к границе Канады или неважно куда ещё…

— Вообще-то я дал подписку о невыезде.

— Вот поэтому ты и должен позвонить отцу. Мой тебе совет, Кен. Уезжай отсюда. Как можно скорее. А желательно, прямо сейчас. Ты вообще должен был это сделать ещё несколько дней назад. Конечно, официально я ничего такого тебе не предлагал и не говорил, но… Исходя из нынешних событий, иногда, при определённых обстоятельствах, нарушение буквы закона может оказаться настоящим благом, если не спасением. К тому же, у тебя для этого имеются все необходимые основания с возможностями.

Вот теперь ничего не понимал из происходящего сам Кен. Хмурясь, вглядывался в абсолютно невозмутимое лицо Меллона и ни черта не понимал.

— То есть, вы меня сейчас подталкиваете на настоящее преступление?

— Как оно может считаться преступлением, если ты ничего противозаконного не совершал, Кен? И, повторяю ещё раз. Твой отец способен всё замять и исправить. Уверен, он это сделает и даже готов сделать прямо сейчас, достаточно только тебе поднять трубку и набрать его номер телефона. Ничего сложного, от слова совсем.

— Но если я ничего противозаконного не совершал, тогда зачем мне отсюда сбегать?

— Чтобы уже окончательно порвать связь с этим местом. Мию ты, конечно, после этого не забудешь, но, боюсь, Хардинг не сможет тебе простить того, что с ней случилось. Даже если твоё дело закроют уже завтра, а его новые иски не станут рассматривать ни в суде, ни в прокуратуре. Это его уже не остановит. Я бы на твоём месте не просто отсюда уехал, но и сменил бы на всякий случай имя. Это совет не как профессионального специалиста, а как хорошего приятеля, Дерек. Думаю, чем дальше ты будешь от Мии, тем легче тебе будет пережить её смерть.

— П-простите… Как вы меня только что назвали? — последняя фраза доктора Меллона практически не зацепила внимания Кена, так как он удивлённо встрепенулся в тот момент, когда услышал имя «Дерек», и само звучание этого имени будто бы ударило его шоковым разрядом по мозгам, тут же частично оглушив и ослепив.

Ему даже пришлось немного проморгаться и тряхнуть головой. Не говоря про резко подскочившее артериальное давление и дико ускорившийся пульс.

— Что? Ты о чём? — док тоже, мало что понимая, нахмурился и чуть склонил голову на бок, пока следил за странной реакцией Вударда.

— Вы, кажется, назвали меня Дереком. — голос у Кена тоже опять охрип, пусть и не сильно. Ведь он и сам не мог объяснить себе, почему так сильно разволновался, когда услышал это имя. И не просто услышал. Его им назвали.

— Разве? — Меллон отрывисто усмехнулся, явно напрягая память и пытаясь вспомнить, что именно он говорил за последнюю минуту. После чего пожал плечами и повёл головой в неопределённом жесте. — Прости, но я что-то такого не припомню. Зачем мне тебя называть Дереком? Честно говоря, я даже никого из знакомых мне людей не знаю с таким именем. Так что, я едва ли мог оговориться или как-то ошибиться.

Да, действительно. Выглядит теперь со стороны очень странным и совершенно непонятным казусом. Особенно для Кена. Ведь Кен и Дерек вообще не похожие ни по звучанию, ни по количеству слогов имена. И почему его это так глубоко потрясло и взволновало?

— Наверное, вы правы. Мне просто послышалось.

А может он просто продолжает медленно сходить с ума? Ведь после того кошмара… ему и вправду начало казаться, что его сознание расслаивается. А реальность так и вовсе выглядит какой-то странной и неестественной. Не говоря про внутренние ощущения с эмоциями.

С одной стороны он знал наверняка, что Мия мертва, и никакое чудо не способно её спасти. Он же был убеждён в этом и сам совсем ещё недавно. Тогда откуда взялась эта хрень, которая повторяла снова и снова назойливым внутренним голосом (причём чаще голосом Мии), что всё это иллюзия и самообман?

Мир — не то, что мы видим. Его видит наш мозг и только. И, как правило, наше собственное зрение мешает нам видеть всё, что нас окружает в действительности. Поэтому и нельзя игнорировать интуицию. А ты ведь ей всегда доверял, да, Дерек? Ты всегда её слушал и слушался. Поэтому и выжил. Поэтому ты до сих пор ещё живой.

И только поэтому у тебя есть шанс. Ничтожнейший, но есть…

3.6

Прислушался ли он тогда к советам доктора Меллона? Отчасти, да и нет.

Во-первых, и для начала, он пока не ставил перед собой никаких задач по переезду из Нью-Йорка в другое место, а то и вовсе в другую страну. Он не видел больше в этом смысла хотя бы потому, что это не изменило бы в его нынешней жизни ровным счётом ничего. К тому же, уезжать куда-то без Мии, где её не будет ни в прямом смысле, ни в косвенном, — само по себе уже выглядит полнейшим абсурдом. Ведь он уже когда-то это делал. Сбегал в другие страны, даже на другие континенты.

И что с этого? А ничего. Стало только в разы хуже. Причём для них обоих. Поскольку все его дурацкие и именно инфантильные выходки нанесли непоправимый вред их жизни только потому, что он, сука, гордый и очень обиженный на весь мир. Он не сумел простить выбор любимой женщины, после которого даже не стал выяснять, почему она так сделала, или что заставило её это сделать. И вместо того, чтобы провести хоть какое-то, пусть и банальное частное расследование, он всё решил за них двоих. Напридумывал себе чёрт знает