как он опустился до работы в ночном клубе?

— Не могу сказать. В личном деле значится, что он ушел «в связи с истечением срока контракта», но как оно было на самом деле, мне неизвестно. Проблемы с дисциплиной или еще что, я не знаю.

— Ясно, — задумчиво протянула Оксана.

— Что тебя беспокоит?

— У таких непростых людей и друзья такие же. Могут начать совать носы, куда не следует, и уговорами от них уже не отбрыкаешься. Так что держи это направление под присмотром, второй фронт нам сейчас ни к чему.

— Да уж, тем более что и на первом-то дела не ахти.

— Что не так?

— Я просмотрел данные с компьютеров, — Фазиль чуть слышно вздохнул, — и у нас есть утечка.

— В чем проблема? — зачистка подобных «хвостов» была вполне обыденной процедурой, с которой у Фазиля никогда не возникало особых затруднений. Но на сей раз он явно был чем-то обеспокоен.

— С одного из них несколько фотографий, сделанных на месте преступления, были отосланы некоей Ларисе Луцко.

— Вот как? — Оксана удивленно вскинула брови. — Как же тесен этот мир!

— Я знаю, что она из твоих клиентов, поэтому решил поставить тебя в известность.

— Спасибо, Фазиль, я поговорю с ней на этот счет. Лариса — девочка разумная, и я не думаю, что здесь будут какие-нибудь затруднения.

— Меня, вообще-то, больше заботит другое.

— Я слушаю.

— Вся эта информация имеется в распоряжении Арсения и его ребят, — Фазиль с шумом втянул воздух, — и я боюсь, как бы они не развернули по этому поводу ненужную самодеятельность.

— Так. Понятно, — Оксана помрачнела. — Ладно, я займусь этим делом, а ты, если узнаешь что-нибудь новое — дай мне знать.

— Разумеется.

Так-так-так. Оксана в задумчивости потеребила в кармане ключи от машины. Если уж проводить с Ларисой воспитательную беседу, то делать это надо прямо сейчас и, желательно, не нейтральной территории, чтобы не пересечься ненароком с командой Арсения. Надо бы вытащить девочку куда-нибудь в кафе, а там уже разговаривать.

Она вызвала мобильный номер Ларисы, но в ответ услышала лишь набившую оскомину фразу, что «абонент недоступен». В это время Лариса обычно находилась в своем клубе, и Оксана попробовала поискать ее там. После пятого или шестого гудка к ней начало приходить понимание того, что дело неладно. В клубе и вокруг него постоянно толклось довольно много людей, и, услышав надрывающийся телефон, кто-нибудь непременно взял бы трубку.

После еще двух или трех гудков в телефоне что-то щелкнуло, и связь прервалась. Кто-то явно был не в настроении общаться.

Когда ситуация предполагает несколько вариантов трактовки, то обычно за основную версию принимают наиболее простое и незамысловатое объяснение, но когда на кон поставлены действительно серьезные вещи, могущие повлечь за собой далеко идущие последствия, то наиболее разумным представляется сразу рассматривать наихудший вариант. От перестраховки еще никто не умирал, а вот от недооценки возможной опасности…

Оксана вернулась к машине и, запустив двигатель, сорвалась с места, выпустив из-под колес шлейфы сизого дыма.

Положа руку на сердце, судьба Ларисы Оксану волновала мало. Они не были подругами, и даже приятельницей она вряд ли могла ее назвать. Клиент, как клиент, ничем не лучше и не хуже прочих. Сейчас она блюла, в первую очередь, свой собственный интерес. В ее ушах эхом звучали слова отца:

«Они знают, что в открытом противостоянии никому из них тебя не одолеть. Их тела размякли, привыкнув к расслабленной и комфортной жизни. Но вот их разум, напротив, все последние годы активно упражнялся в подковерных играх и плетении интриг. Они начнут тебя прощупывать, отыскивая бреши в твоей обороне. Кольнут там, ущипнут здесь…

Не оставляй им ни единого шанса, бей в ответ немедленно и без колебаний, поскольку, уступив им однажды, отвоевать назад утраченные позиции будет почти невозможно. А они каждый раз будут разевать свою пасть все шире и шире, пока не проглотят тебя целиком».

Ну что ж, если Оксана все поняла правильно, то Игра началась, и от ее ответного хода будет зависеть очень многое.

К счастью, ехать через центр не пришлось, а на окраинах дорожная ситуация в середине рабочего дня складывалась вполне благоприятно, так что дорога не заняла много времени. Уже через пятнадцать минут внедорожник Оксаны замер перед зданием клуба, окутанный клубами поднявшейся пыли.

Клуб собаководов «Четыре четырки» располагался на самом юге Москвы, рядом с Бирюлевским дендропарком. Его история начиналась с самой обычной собачьей площадки, построенной местными энтузиастами, одним из которых была и Лариса. Потом они выкупили старое одноэтажное здание, некогда использовавшееся местной спортшколой в качестве раздевалки, но ныне пустующее, и привели его в порядок. Первое время немало проблем им доставляли местные «живописцы», которые чуть ли не каждую ночь покрывали свежеокрашенные стены домика своими художествами. Оставить все, как есть, не позволяла «теория разбитых окон», но перекрашивать стены каждую неделю означало лишь провоцировать вандалов, подготовив им чистый холст. Однако после того, как нескольких горе-художников прямо на рабочем месте крепко потрепали «бродячие» собаки, здание клуба, наконец, оставили в покое.

Со временем клуб разросся до полноценной кинологической школы, обзавелся своим ветеринарным кабинетом и наладил связи с другими подобными организациями по всей стране. Сотрудники «Четырех четырок» регулярно обращались в школу Оксаны за консультациями, и она никогда им не отказывала. Ларису жизнь забросила в кресло директора клуба, так что с ней Оксана была хорошо знакома, хотя их отношения и ограничивались исключительно деловыми вопросами. Обе они являлись вполне независимыми девушками, привыкли самостоятельно решать свои проблемы, и уж всяко не стали бы обращаться за помощью друг к другу — уровень отношений не тот.

Однако сегодня, как уже было отмечено, действиями Оксаны руководили совсем иные соображения, и дружба тут была ни при чем. Тем более что ее подозрения оказались верны.

Перед крыльцом клуба стояла полицейская машина, и на ступеньках, облокотившись на перила и непринужденно о чем-то беседуя, дежурили два дюжих молодца в форме. На дальней от входа в здание стороне площадки сгрудились собаководы со своими питомцами. Люди оживленно обсуждали происходящее, а их собаки, которым передавалось беспокойство хозяев, крутились поблизости, то и дело садясь на землю у их ног и вопросительно поднимая морды вверх.

Как только Оксана подошла к собравшимся, разговоры стихли, и все взгляды обратились к ней. Она не раз здесь бывала, а потому члены клуба хорошо ее знали, и знали, чего она стоит. Собаки дружно вытянули в ее сторону свои морды и возбужденно завиляли хвостами.

— Что у вас тут приключилось? — Оксана предпочла не демонстрировать свою осведомленность без