— Разве это не ее заслуга? — встревожился Малькольм.

— А как вам показалась мадам Жерар, дорогой Малькольм? — поставил вопрос мистер Кокс.

— Но я не хотел рассказывать вам сегодня о вечере у мадам Жерар, — перебил Малькольм. — Это было бы к месту утром, на скамье, но…

— Тогда о чем же вы хотите рассказать? — спросил мистер Кокс.

— Как о чем? О посетителе, старый вы… — Кермит осекся, прежде чем произнести известное слово, и рассмеялся, потому что нашел наконец в Малькольме поддержку против долгой тирании мистера Кокса.

— Возможно, мне стоит отложить эту историю до того времени, когда мы с Кермитом останемся наедине, — отважился сказать Малькольм.

— Вы скажете все, что вам есть сказать, здесь и сейчас. И не надо нам этих юношеских соплей и уловок, — приказал мистер Кокс.

— Ваши манеры меня не пугают нисколько, — храбро ответил мальчик мистеру Коксу.

— Всем, что у вас есть, всем, что мы обсуждаем сейчас целыми днями, — начал мистер Кокс, — вы обязаны мне. Постарайтесь помнить об этом, когда чувствуете себя особенно горделиво и привольно!

— Мы будем слушать приключение Малькольма, или мы будем обсуждать наши обязательства перед вами, сэр? — обратился Кермит к мистеру Коксу.

— Вот что произошло, — доложил Малькольм без дальнейших проволочек, — вчера в полночь меня посетил Жерар Жерар, лично.

Мистер Кокс и Кермит были слишком ошеломлены, чтобы отреагировать сразу.

Когда сам мистер Кокс не смог собраться и прокомментировать сообщение мальчика, Кермит, после некоторой внутренней борьбы, промолвил:

— Полностью ли ты отдаешь себе отчет в том, какая честь тебе оказана, Малькольм?

— Честь? — повторил Малькольм, всерьез пытаясь понять Кермита.

— Какой он вообще может дать отчет! Какое там полностью! — пробурчал мистер Кокс, красный и раздраженный.

— Малькольм! — воскликнул Кермит, подойдя к сидящему мальчику. Он с силой схватил его за руку, будто разговаривая с глухонемым. — Жерар Жерар — миллиардер, творец президентов, друг королей, МАГНАТ!

— Друг королей? — Малькольм ухватился за одну эту фразу.

— Он сотрапезник коронованных особ, исследователь Африки и поэт!

— Поэт? — Малькольм был этим озадачен и не слишком заинтригован.

— Первый человек нашего времени, — заключил Кермит.

Затем, повернувшись к астрологу, лилипут безнадежно констатировал:

— Профессор Кокс, он не впечатлен.

— Чего вы от него ожидали, — мистер Кокс был вне себя. — У него было всего три адреса, и я совсем не ожидал от него сейчас такого рывка. А может быть, никогда… Жерар Жерар!.. это так преждевременно…

— Вы злитесь оттого, что Жерар приходил ко мне, — закричал Малькольм, поднимаясь. Он внезапно почувствовал, что его предали.

— Почему он называет Жерара по имени? — остолбенело отметил Кермит.

— Не смешите нас, Малькольм, — отругал его мистер Кокс за предположение, что они сердятся. — Злы на вас! Сядьте сейчас же, — и астролог издал звук вроде хрюка.

— Ради Бога, расскажите нам, что произошло, — попросил Кермит. Неверие все еще боролось в нем с удивлением.

— Ну… ничего не произошло, — ответил Малькольм. Мальчик почти согласился теперь, что мистер Кокс, вероятно, прав, и что сам он ничего не понял, и что визит Жерара если не приснился ему, то свелся к тому, что магнат вошел в его комнату и вышел.

— Вы хотите сказать, что Жерар Жерар просто заглянул к вам без всякой цели? — возопил мистер Кокс.

— Была полночь, — начал Малькольм, — и я лежал в халате и слушал свои раковины из южных морей.

— Гм, — произнес мистер Кокс.

— И вдруг Жерар Жерар позвонил сказать, что он хочет увидеть меня.

— Я бы отдал десять лет жизни за такую честь, — пообещал Кермит.

— Я все рассказал о тебе Жерар Жерару, — сейчас Малькольм обращался к Кермиту, — хотя, конечно, я не описывал тебя детально, а просто сказал, что ты неприкаянный молодой человек и мой лучший друг.

Кермит ударил в ладоши.

— За это тебя ждет награда, — сказал лилипут Малькольму.

— Ты недоумок, — мистер Кокс обернулся к Кермиту. — Ты выглядишь… оба вы выглядите… как пара школьниц… возбужденных визитом… обыкновенного биржевого деляги.

Кермит высунул язык в сторону мистера Кокса и опять обернулся к Малькольму.

— Кажется, и мадам Жерар, и Жерар Жерар считают, что я должен всегда быть с ними, — продолжил Малькольм. Он почувствовал, что этим предложением он целиком исчерпал свою интересную историю, и поэтому сложил руки на коленях и замолчал, ожидая, что его слушатели подхватят разговор.

Ни мистер Кокс, ни Кермит не добавили ни слова и только сидели выжидающе. Малькольм продолжил, словно в качестве пояснения:

— Похоже, они любят меня, эти Жерары.

— Совершенно невероятно… вся эта история! — мистер Кокс заворочался в кресле.

— Вы знаете, что Малькольм не лжет, — ответил Кермит астрологу. — Но вы терпеть не можете слушать о чужих удачах, особенно, разумеется, когда речь идет об одном из ваших друзей. Чужой успех для вас все равно, что ад для правоверного. Успех рушит все ваши планы на друзей.

— Я не верю, что Жерары могут полюбить кого-либо, кроме самих себя, — мистер Кокс проигнорировал Кермита. — Мадам Жерар не способна долее пяти минут думать о ком-либо, кроме своей персоны, без того, чтоб впасть в панику.

— Они, — продолжил Малькольм раздумчива, — или вернее, мадам Жерар через Жерар Жерара пригласила меня провести с ними время за городом.

— В их загородном доме? — вскрикнул Кермит.

— Да, там, — ответил Малькольм.

Это заявление убедило даже мистер Кокса, и он медленно стал оседать, заваливаться назад, пока его руки не коснулись пола. Все кончено, он знал это. Он сделал все. Он пропустил этот шарик катиться, и тот укатился дальше, чем астролог мог мечтать или предполагать. Теперь Малькольм определенно «вхож», задолго до того, как к этому был подготовлен, и задолго до того, как мистер Кокс увидел малейшее астрологическое показание к тому, что мальчик близок к цели. Малькольм прибыл на место, даже не ступив ногой на первую ступеньку лестницы. Он стал протеже — после одного ночного разговора — самого могущественного человека в стране.

— Но вы хоть знаете, что с вами произошло? — спросил Кермит мальчика.

— Конечно, не знает, — мистер Кокс все еще язвил. — Но как ты и сказал, Кермит, он не мог бы так солгать. Никто не может изобрести событие такого размаха. Нет, Малькольм попросту все закончил.

— Но что же я закончил? — закричал Малькольм.