— Ты сделала больше, чем понадобилось, моя маленькая чародейка, — он привлек ее к себе и наградил нежным поцелуем в лоб, испытывая гордость за ученицу.

— Ой, я же вас запачкаю, — спохватилась она, но герцог продолжил крепко ее обнимать, а затем подхватил на руки и закружил девочку.

В воздухе зазвенел детский смех. Из улья на дереве вылетели золотистые пчелки, окутав выросшие фиалки. А бабочка села на макушку, устроившись среди бронзовых волос Эньи. Девочку продолжали кружить, пока все страхи и огорчения не выветрились из ее головки.

[1] Ушат — (переносное значение) объем жидкости, умещающийся в такой кадке.

Постепенно Энья осваивала бытовую магию, которая требовала от юной чародейки большой сосредоточенности и внимательности. Ведь стоит отвлечься — и половая тряпка будет мыть совсем не пол, а потолок. А может и вовсе уползет под тумбочку, забившись в угол, и не захочет оттуда вылезать. Также осторожнее следовало быть в кухне с ножами и вилками. Однажды Энья перестала следить за ножом, и он едва не нашинковал оставленное на столе полотенце. Но и без помощи рук девочка пока не могла обойтись. Собирать мусор в совок, чтобы метелочка не размела его по чистому полу; натирать столовое серебро она предпочитала вручную, делая это с удовольствием. Энья любила убираться, зная, что в замке Девона хозяйка именно она.

Вначале герцог с недоумением взирал на ее труды, но затем подумал и решил, что так даже лучше. «Энья трудолюбивая и аккуратная, так почему бы ей не делать то, что нравится. К тому же это приносит пользу дому и ее воспитанию». К его удивлению, и он учился у своей подопечной усидчивости и осознанию, что магией всего не добиться. Ко всему необходимо прикладывать труд, терпение и желание.

Энья уговорила Девона пройтись по чердаку, а также убраться в башне, куда он давно не захаживал. Там, среди старинных вещей, они обнаружили прялку, принадлежавшую когда-то бабушке Девона. Та тоже была чародейкой. Энье так понравился этот предмет, что она собственноручно занялась его чисткой. Девон помог ей с починкой и перенёс прялки в одну из комнат, где они с Эньей любили коротать вечера, сидя у камина. Каждый занимался своим делом. Они могли подолгу разговаривать или наоборот, молча читать книги. Им было комфортно в этой тишине, нарушаемой треском поленьев в камине, стрекотом крутящегося колеса прялки или шелестом крыльев Мортимера. Если старый ворон не летал на охоту, то дремал на специальной подставке.

Прялку Энья освоила за неделю. Пушистые кудели[1] в замок принесла жена лесника. Женщина обрадовалась, что маленькая госпожа занимается полезным делом, а не как праздные аристократки бездельничает или вышивает никому не нужное рукоделие. Мотки с готовыми нитями женщина потом забирала и продавала на рынке, а выручку честно делила и отдавала половину Энье в виде карманных денег.

Малышка тогда радовалась первому заработку и весь день ходила с улыбкой. Потом у нее возникла идея выращивать фиалки и отдавать их на продажу той самой торговке, которая и продала ей их впервые.

Спустя время уже многие в деревне знали о маленькой госпоже в замке герцога и были приятно удивлены, делясь с друг другом мнениями о том, какая трудолюбивая девочка живет у них по соседству.

Конечно о маленькой Энье больше всего знали жена лесничего и продавщица фиалок, но и им было недосуг болтать. Работы прибавилось, ведь каждому хотелось получить моток ниток или цветок от Эньи. Некоторые считали, что они волшебные и принесут им удачу, но это были лишь домыслы горожан.

Жизнь возвращалась в привычную колею, и Энья позабыла о приезде мачехи. Она училась и училась, впитывая все знания и стремясь к новым.

Лежа в кроватке и с упоением читая очередную книгу сказок о магических существах, Энья не заметила, как часы пробили полночь. Она задержала взгляд на картинке с драконом и отложила книгу, приготовившись спать, как в ее окно постучали.

Спрыгнув с кровати, девочка подошла к подоконнику. За окошком, сидел Мортимер. Белый ворон еще раз стукнул клювом о стекло и громко каркнул, призывая впустить его внутрь.

Энья усмехнулась и спросила:

— И чего тебе не спится? — она распахнула окошко, но ворон не сдвинулся с места. — Что-то произошло? — удивилась Энья и заметила позади Мортимера странное движение.

Нечто большое и черное повернулось к ней, и она встретилась с синим взглядом того самого, большого ворона.

— Это ты?!

Птица кивнула и протянула к ней длинное крыло.

— Хочешь, чтобы я с тобой полетала? — догадалась она, привстав на цыпочках, а затем спохватилась. — Мне нельзя попадать в неприятности, я не хочу расстраивать и волновать Девона.

Но ворон продолжил на нее смотреть, так и не убрав крыло.

Скрепя сердце, Энья кивнула и решилась. Она забралась на подоконник и, придерживаясь за раму, ступила на мягкое, но прочное крыло.

— Куда мы полетим? — она поудобнее устроилась на его спине, и птица взмыла в звездное небо. Мортимер летел рядом, не отставая.

Энья видела острые кончики елей, и даже уловила их хвойный запах. Очертания гор приближались, и она поняла:

— Неужели ты хочешь что-то мне показать?

Птица в ответ щелкнула клювом. И, спустя миг, под собой Энья увидела сверкающее в ночи горное озеро. Оно напомнило ей черное зеркало. Ворон пролетел над ним так низко, что Энья сумела дотянуться до воды рукой, зачерпнув ее в ладошку и отпив немного. От наслаждения она довольно зажмурилась, пока они вновь поднимались вверх. Миновав острые пики, Энья увидела внизу огоньки той самой деревеньки, о которой ей рассказывал Девон. Она еще удивлялась, как он собрался в нее попасть. Ведь пришлось бы потратить несколько дней, минуя перевал.

Они долго кружили над домами и пристанью с маленькими лодочками. В воздухе пахло морем и жареной рыбой. От этого в животе у Эньи заурчало и она пробормотала:

— Сейчас бы тоже отведать рыбки.

Они опустились на пристань за домиком с привязанными лодками. Ворон постучал лапой по деревянному настилу и отвернулся, скрывшись в темноте. Мортимер устроился у Эньи на плече и уткнулся клювом ей в волосы. Девочке стало щекотно, и она тихонько рассмеялась.

— Видимо, он велел нам ждать здесь, — она также как ворон постучала ножкой. — Куда же он отправился один?

Но ждать пришлось недолго. К ней подбежал большой черный пес, и в пасти он держал две деревянные шпажки с горячими кусочками рыбы.

— Ух ты! — Энья осторожно взяла у него одну шпажку и попробовала первый кусочек. Никогда еще она не ела ничего вкуснее. Рыба таяла во рту, оставляя на языке привкус специй.

Пес тоже съел свою порцию.

— Откуда же ты такой взялся? — с умилением спросила Энья, осмелившись погладить животное за ухом. — Ты тоже из волшебного народа?

Пес покачал головой и засеменил в сторону берега.