— Давай же, ну, прошу тебя, о Небеса! Подарите мне хоть крохотный огонек, иначе мне не жить, — молилась она, и ее мольба была услышана.

На кончике мизинца вспыхнуло такое крохотное пламя, словно фитилек у маленькой свечи, что Энья едва не потушила его вздохом облегчения. Задержав дыхание, она приложила руку к сухой траве, и та вмиг загорелась, пришлось даже обложить ее поломанными ветками.

Но вот загвоздка: пламя то появилось, а исчезать не хотело, вобрав в себя силу и согревая руки и тело хозяйки. Одежда и волосы стали сохнуть, ноги больше не мерзли. Положив босые ступни на гладкие камни у разгорающегося все сильнее костра, Энья грелась, боясь пошевелить занятой рукой.

Она попыталась сосредоточиться, как ее и учил Девон, поглотить огненную стихию, но не смогла. Как не печально ей было избавляться от огонька, да пришлось вернуться к берегу и опустить руку в воду. С шипением огонек погас.

— Прости.

Она вернулась к костру и устроилась под раскидистыми еловыми ветвями. Запах хвои успокаивал девочку. Отсюда виднелся замок. Казалось, что он совсем рядом, но если она вздумает плыть, то не сможет. Сил не хватит, да и не такой она хороший пловец как Девон, а особенно в шторм.

«Где же мой герцог?», — на глазах выступили слезы, но Энья стерла их, отгоняя от себя дурные мысли.

— С ним все в порядке, возможно, он убыл по делам и оставил меня дома. Девон ведь знает, что я большая девочка, и в стенах замка со мной ничего не произойдет, — «Он даже не оставил записку. Значит, не планировал уйти надолго».

Ветер крепчал и обдувал девочку с обеих сторон, пламя костра извивалось и Энья боялась, как бы он не погас. Зажечь огонек во второй раз у нее вряд ли получится, тут и первый-то дался с большим трудом.

— Жаль, у меня нет простыни или одеяла, можно было бы сделать навес или что-то вроде палатки, — на ней была только нижняя рубашка.

Вдруг она вспомнила совет другой русалки, та велела если случится беда, позвать ее через раковину. Подкинув еще веток в костер и надеясь, что пламя не перекинется на сосну, Энья побежала к берегу. Долго она ходила, искала, всматривалась в воду, но не нашла ни одной, даже самой крошечной, раковины. Галька, водоросли, перебегающие туда-сюда крошечные крабы и ничего.

Вернулась Энья к костру с пустыми руками, и вновь стала греть ноги, а немного погодя, перекусила мясом и хлебом, отпила воды и решила:

— Если будут сильные волны, то они принесут с собой раковины… — она не была уверена, но надеялась на это. И не заметила, как задремала, свернувшись калачиком и укрыв ноги краем мешка.

Энью разбудил сильный порыв ветра. Он свистел, колыша кроны деревьев, почти затушил пламя костра, если бы девочка вовремя не подкинула туда еще веток.

Небо заволокли непроглядные тучи, казалось, что наступила ночь. Волны с шумом накатывали на берег, бились о камни и острые скалы. Энья бросилась к черному песку в надежде найти хоть какую-нибудь раковину. Она перебирала водоросли, принесенные волнами, смахивала с них белесую густую пену, но так ничего и не обнаружила.

Ближе к небольшой скале девочка увидела на мелководье выступающие камешки. В такие места заплывала мелкая рыбешка и водилось множество крабов с моллюсками. Сжимая подол сорочки, чтобы та не промокла, Энья осторожно, ступая по скользким камням, забралась туда. Ноги по щиколотку угодили в мелкую зыбучую гальку, и девочка плюхнулась на попу.

Ругаясь на матушку-природу с ее непогодой и на холодную воду, девочка махнула на вновь промокшее платье и зашарила обеими руками по дну. Разок краб ущипнул ее за палец, и девочка вскрикнула.

— Ну, погоди у меня, — она погрозила ему кулачком. — Вместо того, чтобы щипаться, лучше бы помог найти раковину. Мне нужна помощь! — проворчала Энья.

Мелкие рыбки плавали вокруг ее пальчиков и тыкались в них, ничуть не боясь, а когда кто-то стал щекотать Энье пятку, она от неожиданности подпрыгнула. Забравшись на камень повыше, девочка вгляделась в воду. Галька под водой стала разбухать, как будто вот-вот из-под нее да вылезет какой-нибудь морской крот. Но вместо него, она увидела большую синюю морскую звезду. Та неторопливо передвигалась по дну, пока вальяжно не заползла на бок камня, где сидела Энья, словно нахохлившийся вороненок.

К щупальцу звезды, была прикреплена небольшая, перламутровая раковина. Было видно, что звезде тяжело ее держать и девочка избавила ту от ноши.

— Спасибо! — Энья бережно сжимала сокровище, а звезда пошевелилась и уползла обратно на поиски моллюсков на ужин.

Приложив раковину к уху, девочка сделала глубокий вдох и произнесла:

— Дочери Нъёрда, придите мне на помощь, к вам взывает маленькая Энья!

Ничего не произошло, но девочка и не ждала, что сразу перед ней из морской пучины возникнут русалки. Она выбралась из своего закутка, прошлась по пляжу, потирая замерзшие плечи и прыгая, чтобы согреться. Море бушевало, а ветер трепал ее волосы.

Найдя место посуше, куда волны не доставали, Энья сбегала к огню и принесла из него одну подожженную веточку. Второй костер разгорелся быстрее первого, и она приготовилась ждать.

Когда небо окончательно почернело и местами проступили песчинки звезд, девочка тяжело вздохнула:

— Видимо, придется мне выбираться самой, — она прижала коленки к груди. — С сильными волнами мне не совладать, даже если плыть на спине…

— Это уж точно! — согласились с ней. И на берег, шлепая хвостом и загребая ногтями песок, выползла та самая русалка, которая и предложила ей помощь.

Морская дева устроилась на животе и прижала ладонь к чешуйчатой щеке:

— И что ты здесь делаешь, дитя? Тебя разве не учили, что заплывать так далеко, да еще в бурю, опасно? — отчитала она ее.

Энье не было дела до наставлений, она бросилась к русалке и, упав на коленки, обняла ошеломленную деву. Поцеловала в щеку, чувствуя солоноватый привкус и запах рыбы, девочка расплакалась:

— Герцог пропал, я не знала, где он, а другая русалка сказала, что он здесь. Я ей поверила, а она меня бросила, мол, в будущем я стану ее соперницей и лучше погибну здесь, — сбивчиво рассказывала она, чувствуя, как русалка утирает ей слезы скользкими, как брюшко рыбы, пальцами.

— Ох уж эта Надин, вертихвостка та еще, ну я ей устрою крабовую жизнь, — процедила русалка. — Ты-то чего плачешь? Я же сказала, что помогу. Зови меня Адела. И хватит уже меня обнимать, ты сухая и шершавая, — русалка освободилась от ее объятий и наморщила нос.

Девочка хихикнула:

— Ты сможешь отнести меня на тот берег?

Русалка обернулась и, пожав плечами, ответила:

— Из моих сестер я самая сильная, так что непогода мне ни по чем. Туши пламя и поживее собирайся, буря должна была начаться еще час назад, да я попросила морского владыку попридержать ее, — в голосе Аделы слышалась гордость.