звуков. Но вот то, что произошло после, забавным уж точно не было. Из набалдашника вылетела яркая зеленая вспышка, ударившая в мужчину — и через секунду на месте бедолаги уже лежала горка пепла. Видимо, вероятность резиста у него оказалась крайне мала.

Или проще говоря: в местной иерархии чародеев и кудесников Распутин явно занимал куда более высокое место чем Кроули, так как испепелять людей все же намного круче, чем швыряться в них бутылками. Последнее и простой работяга делать умеет, эка невидаль, тут и в пропасть с пылающим демоном падать не нужно, чтобы костюм белый получить.

Похоже, столь сильное колдунство впечатлило не только Семена, так как все прочие немногочисленные посетители вагона-ресторана, пережив первоначальный шок, поспешили его покинуть, благо что ни Распутин, ни его сподручные никоим образом этому не препятствовали. Когда последний пассажир скрылся за дверью, чернокнижник не спеша подошел к их столу, присел рядом с Кроули, подвинул к себе его стакан, принюхался и вылил в рот янтарную жидкость.

— Дрянь, — вынес он свой вердикт, смахнул с глаза слезу и размашисто перекрестился.

— Да ты никак верующий? — сказал Семен.

— Разумеется, — фыркнул Распутин с таким видом, точно тот спросил его, правда ли ГМО вредит организму. — Сейчас, между прочим, великий пост, безбожная ты скотина.

— А как это сочетается с расщеплением людей на составляющие и прочей магией? — спросил Семен, пропустив оскорбление мимо ушей; клиенты его и его коллег и не такими словами охаживали, а уж про отзывы на их компанию и говорить не стоило. Особенно Семену запомнился тот, который начинался на «Слышь, чмы московские…» и заканчивался «… ваших мамаш». Все, что было написано между двумя этими фразами, в приличном обществе произносить вслух не позволял возрастной рейтинг.

— «Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось в нее камень», — пожал плечами Распутин. — А короче говоря — не твое кошачье дело.

— Допустим. Ты чего от нас хочешь-то? — напрямую спросил Семен.

Он не слишком любил людей, которые вместо того, чтобы сразу перейти к сути дела, часами ходили вокруг да около. Как правило, ничем хорошим это не заканчивалось. Если тебе вдруг позвонил какой-нибудь давным-давно позабытый знакомый, которого в последний раз ты видел на встрече выпускников одиннадцать лет назад, то, скорее всего, он либо хочет занять денег, либо попытается втащить тебя в какую-нибудь пирамиду по продаже комбикорма.

А коли к тебе подсаживается мутный чародей, считающийся мертвым и коему человека в пепел превратить — что высморкаться, да вдобавок в компании двух мордоворотов с автоматами, то он, помимо всего вышеперечисленного, например, может вообще попросить тебя стать поручителем по кредиту.

Или пригласить на свадьбу.

А может и вовсе напроситься на ночлег, будучи проездом в твоем городе.

Ну или убить.

И сложно сказать, что хуже.

— А сам как думаешь? — ответил Распутин. — Мне нужен философский камень.

«Кому только он не нужен, — подумал Семен. — Столько суматохи из-за какого-то валуна».

— За поездом ведется внешнее наблюдение советских, английских и польских спецслужб, — попытался разыграть хорошую мину при плохой игре Чарли. — Сдавайся — и мы сохраним тебе жизнь.

Что уж и говорить: Распутин был тертый калач — годами пролежавший в углу кладовки калач, настолько зачерствелый и твердый, что его можно было вместо молотка использовать — и он даже бровью не повел на этот блеф.

— Чепуха, — фыркнул Распутин. — Уважаю людей — точнее сказать собак — которые не сдаются, даже когда немой дворник предлагает им устроить рандеву на озере, но я прекрасно осведомлен о том, что за Кроули отправился только ты и… — он перевел взгляд на Семена.

— Семен, специалист по связям с общественностью, — представился тот. — Можно просто Сеня. А это Чарли.

— Рад знакомству, — кивнул Распутин.

— Взаимно, — соврал Семен, однако грубить в лицо колдуну было бы не только невоспитанно, но и смертельно опасно. — Возможно у нас есть какие-нибудь варианты решить этот вопрос таким образом, чтобы мы вышли из-за стола на своих лапах, а не расстелились по полу кучкой золы?

— Вряд ли, — на несколько мгновений Распутин задумался, но потом лишь покачал головой. — Не вижу ни одной причины оставлять вас в живых.

— Гринпис это так просто не оставит, — Семен вытащил последний козырь.

— А это еще кто? — недоуменно спросил Распутин.

Ну вот и все. Кажется, попаданство Семена закончится здесь и сейчас, причем на редкость бездарно — в задрипанном поезде вместе с компанией парочки опальных чародейников. Кому расскажи — со смеху помрут, жаль только рассказывать будет уже некому, ибо до основания первой организации по защите прав животных лет пять и заканселить Распутина не получится.

Однако Чарли был другого мнения и решил на деле показать, что лицензию на кусь просто так за красивый хвост не выдают.

— Сеня, Кроули — код 45! — рявкнул он.

Семен не имел ни малейшего представления, что означает этот таинственный «код 45», однако Чарли показал пример, подпрыгнув и вцепившись зубами в руку ближайшего солдата. Кроули, не растерявшись, как следует размахнулся и опустил чемоданчик на голову второго прихвостня, выведя его из строя. Семену же ничего не оставалось, кроме как вступить в бой с самим Распутиным. К счастью для них и к несчастью для него самого, чернокнижника подвели его же рефлексы. Вместо того, чтобы просто отбросить кота в сторону ударом посоха, он на миг замешкался, видимо, решая, каким заклинанием отбить неожиданное нападение.

У Семена же похоже наконец-то включились приобретенные им инстинкты, так как он даже не задумавшись выпустил когти и тут же пустил их в ход. Распутин завопил от боли, укрыл оцарапанное лицо широкими ладонями, барахтающиеся на полу штурмовики силились подняться на ноги, Семен же, Чарли и Кроули, прихватив заветный чемоданчик, бросились драпать.

Глава 9

В тесноте, да не в обиде.

Диоген о том, какого это — жить в бочке

Вот только, увы, поезда в 1945 году были еще более неудобные чем в современном мире. Протискиваться по узким вагонам само по себе было тем еще развлечением, а уж когда у тебя на хвосте, причем в буквально смысле этого слова — дважды повторенная шутка более смешной не становится, но Семен просто не смог удержаться и не скаламбурить хотя бы у себя в голове — висит до чертиков злой колдун с ручными головорезами, это и вовсе превращается в незабываемую свистопляску.

Вот только рано или поздно поезд закончится и им придется встретиться с их преследователями лицом к