Второго кресла в комнате не было. Кира сделала шаг вперёд, опасаясь: вдруг что-то пойдёт не так. Враждебность от Настоятеля почувствовать было несложно, но было в нём что-то ещё. Кире казалось, что он считал себя хозяином положения, хотя расстановка сил была явно не в его пользу.

– Выйди к народу и успокой их, – Император держался спокойно и даже вежливо. – Двуликий Бог велит не покидать свою паству, особенно в трудные времена, разве не так?

– Двуликий Бог покинул эту страну, когда позволил вам, Император, переступить её границы. Люди лишь просят его вернуться и восстановить истинный порядок вещей, – Настоятель беспечно пожал плечами.

– Ты диктуешь им истинный порядок, и в твоей власти успокоить их, – Император, казалось, не обращал внимания на снисходительный тон жреца.

Настоятель зацокал языком.

– И что же я им скажу? Что их мужья и дети не вернулись с поля боя, потому что Двуликий Бог решил, что стране нужен новый правитель? Или что род Верховного Короля Брона не берёт своё начало от семени самого Бога? Предлагаете мне лгать собственной пастве, Ваше Императорское Величество?

– Кира, – скомандовал Император.

Кира рванулась с места. Секунда – и она уже прижимала лезвие кинжала к шее настоятеля. Тот успел лишь глухо охнуть.

– Ты пойдёшь, – Император наклонился к жрецу, оперевшись руками на подлокотники кресла. Его нос оказался в нескольких сантиметрах от носа священнослужителя. Его лицо ожесточилось, брови сошлись на переносице, скулы будто заострились, а челюсти сжались. Кира завороженно наблюдала за тем, как хищно блестят глаза Императора. Сколько в них было власти, силы и мощи! Если бы взглядом можно было убить, не было сомнений – жрец бы уже не дышал.

– Ты пойдёшь к людям, – продолжил Император. – И расскажешь им сказку о том, как глупый Император Лазарской Империи влюбился в принцессу Лану, уверовал в вашего волшебного бога, раскаялся и с принцессой, взявшись за ручки, пошёл строить радужное будущее двух держав.

– Н-но это же ложь, – прохрипел жрец. Похоже, кинжал у горла здорово мешал ему говорить.

– Это истинная правда, – Император выпрямился. – Я женюсь на принцессе Лане, приму вашу грёбанную веру, и мы объединим наши дома. Всё как в сказке. Им понравится.

Император посмотрел на Киру, та сильнее прижала кинжал. На шее настоятеля выступила капля крови.

– А если не скажу? Убьёте? Думаете, народу это понравится?

– Может, не сейчас, – Император задумчиво потёр подбородок. – Может, через пару дней твой труп найдут в канаве, ограбленный каким-то идиотом, нанюхавшимся Пыли. А новым настоятелем станет любой мальчишка из Храма. Лучше помоложе. Как думаешь, ему понравится твой дом? Я бы ему подарил. А может, все просто вдруг узнают, что молоденькие жрицы делают у тебя в постели? Или, может, ты их изнасиловал и убил? Как сложно… Столько вариантов!

– Так вот какие у вас методы, – жрец пытался говорить спокойно, но Кира видела, как он буквально дрожал от страха. – Хорошо, – выдохнул настоятель. – Я выйду к людям.

– Прекрасно! – Император хлопнул в ладоши. – И на всякий случай. Если скажешь что-то не то, один из сценариев обязательно исполнится. Понимаешь?

– Да, – процедил настоятель.

– Чудненько, – Кира похлопала его по потной щеке и убрала кинжал. – И, разумеется, нас тут не было.

– Разумеется, – жрец поспешил прижать к порезу рукав халата.

Не прощаясь, все трое направились к выходу. Ирон молчал и угрюмо смотрел в пол, обдумывая свои мысли.

Когда они спустились на первый этаж, Император махнул рукой в сторону, откуда доносился едва различимый звон бокалов:

– Кира! Женщины.

Кивнув, Кира отправилась на звук.

Девушки сидели в огромной столовой и хлестали вино. Похоже, им было страшно. И не зря. В руке Киры блеснул кинжал. Нельзя было допустить слухов.

Кот ведьмы прыгал по заборам и крышам домов. Робб едва успевал следить за его рыжим хвостом, мелькавшим то тут, то там. Конь с трудом вписывался в крутые повороты, недовольно фыркал и тряс головой, когда Робб зло дёргал поводья. Сив и Гур поспевали следом.

Люди в городе уже проснулись, заполонили узкие улочки и спешили по своим делам. Чем ближе Робб подбирался к рынку, тем плотнее становилась толпа. Пришлось спешиться.

Начиналось субботнее утро – базарный день. Мужчины, женщины и дети, наряженные, насколько им позволял достаток, спешили к рыночной площади. Мальчишки, взяв кривые палки, изображали великих воинов, спасающих королевство. Девочки были увлечены заморскими вертушками, чьи острые лепестки превращались на ветру в разноцветный ураган.

Тут же были музыканты, мучавшие струны лютен и кожу барабанов в надежде заработать пару-тройку монет. Они горланили песни про прекрасных принцесс, спасённых от дракона, про любимого Короля Брона и про сказочного Императора-чудовище, который боится девиц.

Робб ворвался на рынок вслед за котом и тут же потерял его из виду. Толпа проглотила воина и повлекла за собой. Робб попытался протиснуться сквозь сборище женщин в практически одинаковых серых и коричневых платьях и белых праздничных передниках. Они с восхищением разглядывали парчу и шелка самых разных цветов и узоров. Купец – невысокий мужичок с густой чёрной бородой – активно предлагал дамам скидки, но те покупать не спешили, лишь щебетали, будто восторженная стайка сереньких птиц.

Вырвавшись, Робб рванул было между палатками, но увяз в торговых рядах, по которым деловито прохаживались женщины с корзинками, полными зелёной редьки и винограда – редкими находками в здешних краях.

Куда бежать? Робб пытался отыскать кота, но обзор перекрывала группа крестьян, сгрудившихся у края рынка – они играли в кости. Кто-то даже поставил на кон жирную курицу. Он держал её за когтистую лапу, а птица, перевёрнутая вниз головой, ошалело орала, хлопая короткими несуразными крыльями.

В другую сторону! Робб едва не налетел на двоих, – видимо, отца и сына, – тащивших на верёвке двух свиней. Чтобы избежать столкновения, Робб сделал шаг в сторону и задел какого-то старика, остервенело торговавшегося с рыжеволосой тёткой за кусок козьего сыра. Тощий старик едва не свалился и закричал на Робба благим матом, привлекая внимание мужиков у повозки винодела, которые уже пригубили пару чарок.

– Вон он! – Сив хлопнул Робба по плечу и указал вдаль.

Приглядевшись, Робб действительно увидел кота, который спокойно умывался, сидя на крыше лачуги в самом дальнем углу рынка. Сив и Гур принялись расталкивать толпу, давая Роббу дорогу. Спустя пару минут они добрались до цели.

Дом, на крыше которого умостился кот, выглядел обветшалым. Деревянный сруб, непонятно как уцелевший в центре города среди каменных соседей, покосившийся и запущенный, с соломенной крышей и единственным окном с обломанными ставнями. Во входной двери зияли щели. На ней же чьей-то умелой рукой был вырезан символ Двуликого Бога.