«Там курица стоит дешевле, а сейчас нам надо экономить», – нашла себе оправдание Анни и, поспешно накинув плащ, выскочила на улицу. Девушка шла мимо и почти не поднимала глаза на случайных прохожих и, только когда услышала громкое улюлюканье толпы и уже знакомую ей музыку цыганской гитары, остановилась. Анни поняла, что уже пришла на место, и очень вовремя: цыганка и ее дочь предлагали любопытным зевакам свой очередной номер.

Анни, словно не имея власти над собственными ногами, сделала шаг вперед и растолкала толпу. Так и есть, крохотная девочка танцевала под песню матери. Неожиданно цыганка подняла голову и встретилась с Анни глазами.

– Так ты все-таки хочешь узнать свое будущее? – Цыганка прекратила петь и посмотрела на Анни с ухмылкой. – Протяни мне руку, и я все…

Но тут раздался топот лошадиных копыт, шум, грохот.

– Королевские стрелки! – закричали зеваки и бросились врассыпную. Анни растерялась и замерла, на них неслись несколько арбалетчиков, с оружием на изготовку. – Берегитесь! Конные стрелки!

Толпа бросилась врассыпную, Анни тоже побежала вместе со всеми, но ее почти сразу же сбили с ног, а потом она услышала детский плач. Она лежала на мостовой, свернувшись в калачик и поджав ноги к груди, вокруг нее бесчинствовала толпа горожан, разгоняемая конной кавалерией короля. Топот копыт, крики раненых – сквозь этот гвалт она продолжала слышать, как надрывается от плача ребенок, и поняла: это кричит та самая маленькая девочка, дочь цыганки. Анни открыла глаза, осторожно приподнялась на ноги и принялась пробираться сквозь толпу. Стрелки били кнутами зевак, приказывая им немедленно очистить улицы. И хотя арбалеты у них были на изготовке, выстрелы еще не прозвучали.

Анни уже видела девочку, она сидела прямо на грязной мостовой и испуганно кричала, вокруг нее метались зеваки, гонимые конными стрелками, а рядом с ребенком лежала та самая цыганка, которая предлагала ей погадать.

Анни добежала до девочки, подхватила ее на руки и наклонилась над женщиной: она была мертва – разбитая голова и лужа крови на мостовой не оставляли в этом сомнений.

– Пошла прочь! – На нее замахнулся кнутом стрелок, лошадь страшно встала на дыбы, и Анни, прижав к себе малышку, бросилась наутек. Ноги сами принесли ее к чулочной месье Карла, и первой, кого она увидела, оказалась Летиция.

– Господи Иисусе! – воскликнула женщина. – Что с тобой, Анни, и чей это ребенок?

Девочка продолжала истошно вопить, и Анни буквально бросила ее в руки Летиции.

– Я с Сенной пристани! – Анни запыхалась и налила себе воды. – Я хотела купить курицу для месье Карла, но там началась облава, и конные стрелки накинулись на толпу!

– Да, сейчас в Париже неспокойно, королевские стрелки разгоняют любые сборища, опасаются беспорядков, особенно на Сенной пристани, где всегда ошивается всякий сброд. Но, дитя мое, зачем тебя туда понесло? Разве мало кур в центре Парижа? И кто это девочка?

Цыганка, оказавшись в больших и полных руках Летиции, успокоилась и перестала плакать. Теперь она удивленно оглядывала все вокруг, и Анни не могла не отметить еще раз – девочка была чудо как красива.

– Это ребенок убитой. – Анни осеклась на полуслове и испуганно взглянула на девочку, но та никак не отреагировала на ее слова и продолжала озираться. – Ее мать осталась на мостовой с разбитой головой… – Анни пожала плечами, словно это и было объяснение всему происходящему.

– И что нам с ней теперь делать? – Летиция недовольно покачала головой. – Париж кишит беспризорниками, еды мало, народные волнения, у нас дела идут хуже некуда, а ты приносишь нам еще одну обузу. Нехорошо! – Мадам Летиция покачала головой. – Думаю, нам надо покормить ее, а затем отнести в Нотр-Дам-де-Пари, там оставляют беспризорных.

Анни неопределенно пожала плечами.

– Покорми ее и уложи спать, – попросила она работницу, – мне надо идти к месье Карлу, ему пора давать порошок, да и обед я ему до сих не приготовила.

– Так ты попала к королевскому прокурору? – удивилась Летиция. Она спустила девочку с рук, и теперь та осторожно изучала пространство.

– Да, и он дал мне врача, а врач осмотрел месье Карла и оставил лекарство, которое надо давать каждые четыре часа.

– И что сказал доктор? – Летиция нахмурилась, она была зрелая, мудрая женщина и понимала, что вряд ли врач скажет что-то хорошее, хотя и надеялась на чудо.

– Легочная инфекция, очень заразная, – Анни инстинктивно попятилась к двери, – я пойду к месье Карлу, боюсь вас заразить, если я уже больна. Позаботься о девочке пока, ну а если я… – Анни махнула рукой, – если я не вернусь, поступай как считаешь нужным.

И без лишних слов Анни вышла из чулочной. По дороге она купила эту злосчастную курицу, а когда вернулась домой, уже начало смеркаться. Состояние месье Карла не изменилось, он так же неподвижно лежал на спине, и его грудь тяжело поднималась и опускалась. Анни развела в стакане с водой еще один порошок и осторожно влила его в рот мужчине, затем намазала ему грудь черной и ужасно вонючей мазью, которую оставил доктор, и пошла на кухню варить бульон.

На кухне Анни стало плохо, у нее потемнело в глазах, она сильно замерзла, и появилась странная одышка.

– Я заразилась! – охнула Анни, она все-таки поставила курицу на огонь, а сама поплелась в свою комнату и свалилась на кровать. Ее страшно морозило, в голове гудело, инфекция действительно оказалась смертельно заразной.

Анни натянула одеяло до подбородка, но ей все равно было холодно так, словно ее бросили в Сену зимой. Затем дыхание стало прерывистым и тяжелым, как будто ее легкие были склеены, сознание начало путаться. Анни страшно захотела пить, она уже встала и пошла на кухню, когда ноги у нее подкосились, и она упала.

Очнулась Анни оттого, что ее кто-то бьет по щекам, она открыла глаза и увидела, как месье Карл, бледный, с черными кругами под глазами, пытается привести ее в чувство.

– Анни! Анни! – Мужчина приподнял ее, попытался взять на руки, но сил у него не хватило, и он упал рядом с ней. – Тебе плохо, Анни?

В ответ девушка лишь промычала что-то нечленораздельное и снова провалилась в серый туман небытия.

Россия. Наши дни

Максим действительно ее сразу встретил, лишь стоило ей пройти таможенный контроль в аэропорту Шарль де Голль.

Полина увидела его издалека, мужчина «хорошенько за пятьдесят» ходил с табличкой, на которой красовалось ее имя, у выхода из зала прилета.

Полет она перенесла относительно хорошо, в самолете ей удалось даже немного поспать, но тревожные мысли все равно не покидали ни на минуту. Больше всего ее беспокоило не где ночевал ее уже почти бывший муж Андрей (где он может ночевать, если он импотент?), а куда исчез следователь Иван Романов, который хотел сообщить ей что-то жизненно важное. Полина перебирала всевозможные варианты. Заболел? Попал в больницу? «Тайное» задание? Все, что ей приходило в голову, казалось банальщиной, высосанной из пальца. Полина чувствовала, что дела обстоят гораздо хуже.