Существуют вампиры, которым нужно лишь испить крови, чтоб чувствовать приток жизни в своих жилах. У них не растут клыки, они тоже живые люди, как и энергетические их собратья, только лишь со своими потребностями. Животный инстинкт таких людских особей развит больше, чем у нас. Они чуют кровь, словно волки, обладая также превосходным слухом и зрением, непревзойденно развиты физически. Им не нужна кровь для жизни, но нужна для удовольствия, словно допинг для спортсмена. Эти представители, пожалуй, самые безобидные из всех. Но наш вампир оказался наиболее опасным. Он, по сути, мертв, и уже давно. У него совсем нет пульса!

— Как нет? — перебив её на полуслове, возмутилась я.

— А вот так! От моих габаритов должно было хотя бы пару раз сильно стукнуть в венах, но его запястья не издали ни единого толчка. Его зрачки налились кровью, а значит, он совсем недавно испил свежей крови. Своё тело такие вампиры поддерживают живым только за счёт притока свежей крови, но чтоб этот мертвый механизм работал, им ещё необходима людская энергия, которую они берут, до смерти пугая своих жертв. Я никогда не встречала этих особей, и, откровенно сказать, я не приложу ума, что нам с ним делать и даже с чего начать, — глубоко вздохнула она, подходя к серванту.

Из него бабушка достала свою колдовскую книгу и еще два небольших блокнота. На одном темно-красным тиснением была выбита уже знакомая мне пентаграмма, а второй выглядел как обычный толстый блокнот для записей, который когда-то был изрядно подмочен водой. Его желтые листья уродливо взбухли, и, словно ребята в детской драке, пихая друг друга, старались раскрыть страницы. Она открыла каждую из книг, и, выписав что-то на тетрадном листке в столбик, погрузилась в раздумья. Я тоже, решив записать увиденное, уселась напротив нее. Вспоминая этого мужчину и даже его невероятно страшный взгляд, я все же не могла поверить, что его тело мертво. Мне не писалось и не думалось, внутри был настоящий избыток самых противоречивых мыслей.

— Что там написано про вампиров? Как их убить? — не вытерпев и десяти минут, спросила я.

— Про то, как их убить, не написано ровным счетом ничего! — отрезала бабушка и снова замолчала.

— Зачем тогда тебе все эти книги, если ты не знаешь ответов на главные вопросы? — возмутилась я.

— На то они и главные вопросы, чтоб позволить себе не меть ответов, — размыто ответила она.

— Зачем тогда нужно учиться магии, если всё равно самое главное остается неизвестным?

— Иногда случается так, что учеба не даёт всех ответов, но заставляет забыть лишние вопросы, — холодно отрезала бабушка, снова погрузившись в свои книги.

Её ответ заставил меня промолчать дольше обычного, и немного оттаяв и начитавшись, она заговорила сама.

— Вампиры очень организованные существа! Они полностью подчиняются их создателю, главному вампиру касты, и безукоризненно соблюдают свой вампирский свод законов. Любое неповиновение карается смертью. Одним из пунктов свода правил является неразглашение самих правил, именно поэтому о вампирах так мало известно. В моих книгах есть только две заметки о них и один очень странный рецепт травяного отвара, который написан от руки мелким шрифтом на полях книги. К великому сожалению эти обе заметки совсем не о том, как смертному убить вампира. А отвар скорее способен подорвать здоровье вампира или лишить магической силы, но не убить, это точно.

— Хм, не густо… А, о чем заметки?

— Эти заметки о том, что вампиры делятся на касты. У каждой касты есть предводитель — это самый старый и опытный вампир, обладающий большими знаниями и даже магической силой. Он питается энергией своей касты и кровью, которую ему приносят. Сам он никогда не охотится. Может показаться по моему рассказу, что это затворник, которого невозможно увидеть в мире живых, однако это совсем не так. Очень даже часто случается, написано в другой книге, что главный вампир касты является богатым и даже известным человеком в мире живых. И одним и самых строгих нарушений является разглашение его имени среди людей. Вот и все, что мы знаем!

— Да уж, если сказать, что у нас на них что-то есть, то уж лучше не сказать ничего! — воображая бабушкиного начальника, произнесла я.

Она усмехнулась и снова посмотрела в свой листок.

— Но как же каста убивает вампира, он ведь и так мертв? — снова послышался мой вопрос.

— Есть информация, что специальной саблей главарь банды обезглавливает нарушителя, затем голова хранится в отдельности от тела.

— А как каста узнает, что вампир назвал смертному имя главного вампира? — спросила я.

— Имя главаря касты произносится только в момент создания нового вампира. Он призывается к уже мертвому телу по имени для завершения ритуала, так как никому из касты больше не дано такой силы, как оживить мертвого.

— А как он призывается?

— Как, как… По телефону! — немного раздраженным голосом ответила она.

Я молча уставилась на бабушку и почти поверила в это, как она брызнула слюной и, не сдержав эмоций, расхохоталась.

— Силой мысли, конечно! Многовековой вампир чувствует всех своих детей, так сказать. Он всегда знает, когда произносится над покойником его имя, и является для завершения ритуала.

— Понятно, — сухо ответила я.

На самом деле мне было ничего не понятно. С самого утра меня разубедили в существовании порчи и предложили поверить в реальность вампира. Затем последовали якобы доказательства его существования в виде страшных глаз, налившихся кровью, что, по сути, вполне могло быть каким-то редким заболеванием. А, напоследок, вместо нормального предположения о поддержании связи между вампирами по средствам телефона, мне было заявлено о телепатии. Всё желание писать про них напрочь отпало, так как, я просто-напросто, не верила сейчас ни единому бабушкиному слову. Всерьез поразмыслив над всеми аргументами дела, я пришла к выводу, что ей просто наскучило заниматься тривиальным снятием порчи, и она решила развлечь себя, а заодно и меня, охотой на вампира.

Бабушка целый день делала мазь от радикулита, поэтапно средняя пахучие ингредиенты и подолгу разминая зеленоватую массу. Она время от времени подходила к столу и проводила тонкие линии сине-фиолетовой ручкой от одного столбика к другому, порой приписывая к ним новые слова. Я не вдавалась в её логарифмические уравнения по уничтожению вампиров на земле, решив заняться реальным поиском проблемы. Мне совсем не хотелось сегодня писать, и я решила зарисовать глаза предполагаемого вампира такими, какими их запомнила. А позже пойти в библиотеку и покопаться в литературе о заболеваниях глаз, или показать рисунок маминой знакомой — педиатру. Разложив на круглом столе свои цветные карандаши и альбом для рисования, я принялась делать зарисовки.

У меня выходило совсем неплохо, овал лица и подбородок, тонкие губы и короткие взъерошенные волосы, казались теперь поразительно похожими. Правда я всё никак не могла перейти к его глазам, боясь даже начать вспоминать их. В очередной раз, наблюдая, как бабушка подбежала к своему исчерканному листку, а уже через минуту закрутила головой и, повторяя «нет… нет», снова уселась на кухне, я решилась на собственные поиски. Обойдя стол, и сев со стороны колдовской книги, я собрала по буквам, как будет выглядеть слово «курица» на языке колдунов и принялась просматривать тексты в поиске именно его. Возможно, бабушка специально имитировала эфемерную погоню за несуществующим вампиром, чтоб подтолкнуть меня к самообучению? Как знать? Являясь человеком крайне незаурядным, непредсказуемым и хитрым, она вполне была способна на подобный фокус. Что ж, сев за работу, я могла не только порадовать её в этом случае, но и принести реальный вклад в спасение чьего-то здоровья и благополучия.