в основном традиционно, и хотя и имеются отдельные детали, которые в изустных записях не встречаются, но они не становятся в противоречие с эпосом и лишь варьируют или дополняют некоторые эпизоды. Так, Илья рождается в самый Ильин день, отчего и получает свое имя; калики не просят Илью дать им напиться, а сами подносят ему меду; при свисте Соловья князь Владимир с испугу залезает под крыльцо; Илья Муромец не ударяет шапкой Идолище, а нахлобучивает ее ему на голову и рукой придавливает к земле. На протяжении всей сказки подчеркивается сущность богатырской задачи Ильи Муромца, его освободительная и оборонительная миссия. Изложена сказка просто, языком сказа, без стилизаторской слащавости.

Близка по методу пересказа былин к сказке об Илье Муромце и ступинская сказка о Добрыне Никитиче. В ней использованы сюжеты «Добрыня и Змей», «Добрыня и поляница Настасья Никулична», «Добрыня в отъезде». Наибольшие отступления от традиции — в пересказе второго сюжета: вместо обычного описания встречи с неизвестным богатырем, который потом оказывается женщиной (Добрыня, догнав его, трижды ударяет его сзади, но богатырю эти удары нечувствительны), здесь изображен длительный и безрезультатный бой Добрыни и богатыря; Добрыня, наконец, предлагает ему побрататься, тот называет себя, и Добрыня предлагает тогда Настасье выйти за него замуж.

Два других сюжета пересказаны в основном совершенно традиционно и с сохранением наиболее значительных в идейном плане мотивов: в пересказе первого сюжета удерживается патриотический характер подвига Добрыни — убив Змея, он освобождает не только племянницу князя, но и много русских, плененных Змеем; в пересказе третьего сюжета сохранен укор князю с княгиней, которые, как иронически говорится в сказке, за верную службу его, Добрыню. «крепко пожаловали», «позаботились» о его жене и матери, — «от живого мужа жену просватали». «И молчат князь с княгиней, — прибавляет сказка, — в глаза не смеют глянуть Добрынюшке».[117]

Кончается повествование по-сказочному — на радостях Добрыня устраивает пир на весь Киев — и завершается традиционной прибауткой: «И я на том пиру был, мед-брагу пил, дары богатые получил; за песню — холста конец, за сказку — денег ларец».[118]

Гораздо больше личных привнесений и отступлений от эпоса в менее удачной сказке об Алеше Поповиче. Подробно рассказывается о детстве и ранней юности Алеши, когда уже проявляется его богатырская мощь: назначенный пономарем, он, звоня в колокола, обрывает колокольные языки и выбивает бока колоколов; определенный в певчие, он так рявкает, что с церковного свода сыплется штукатурка. К пересказу сюжета о Тугарине Змеевиче присоединяется зачем-то пересказ сюжета о сорока каликах. Очевидно, чтобы выделить участие в данном сюжете Алеши, включается неизвестный эпосу эпизод временной потери Алешей богатырской силы, когда он находит в котомке старца золотую чару, подложенную княгиней Апраксией молодому калике, который приглянулся ее дочери (котомки старец переменил). В заключение рисуется встреча Алеши Поповича с Микулой Селяниновичем, где используется известный эпизод с сошкой из былины о Вольге и Микуле, но в ином освещении. Алеша Попович говорит с презрением: «Что это за труд землю пахать!». Но не может поднять сохи из борозды.

Вместе с тем, как и в сказках об Илье и Добрыне, здесь подчеркивается значение богатырской деятельности Алеши. Из Ростова он едет «на подвиги, сражаться с татарвою поганою, вырубать чудь белоглазую и сорочину долгополую». После победы над Тугарином Алеша становится третьим старшим богатырем князя Владимира и названым братом Ильи Муромца и Добрыни Никитича. Братья-богатыри дают ему наказ: «Очищай дороги от разбойников, защищай вдов и сирых, от сильного слабых» и т. д., Алеша выполняет его. В конце говорится, что он «бодро стоит на страже родной земли, поминая труд Микулы Селяниновича и его меньшой братии», т. е. крестьян-пахарей.

Еще более своеобразно и далеко от эпоса пересказаны былины о Садко и Василии Буслаеве. П. Н. Полевой делает попытку органически объединить в одно повествование былины о двух этих богатырях. Садко, по прозвищу Сытинец, с самого начала сказки изображен «богатейшим» купцом, торгующим с заморскими странами. Закадычный друг его — Буслай. С ним Садко бьется об заклад, что он скупит все новгородские товары. Проигравшего заклад Садко Буслай посылает за море простым корабельщиком, а сам остается править его делами. Он просит Садко после смерти его, Буслая, не оставить его жены и сына Василия. Садко берет с собой гусли и золотую шашечницу. Далее идет рассказ о Садко в подводном царстве. Царь дает ему работу — камни таскать, вить из песка веревки и заставляет играть на гуслях. Следует традиционное изображение пляски царя и поднявшейся от этого бури. Садко решает порвать струны. Царь лапой своей «дает шлепка» Садко, и того пучина выносит наверх. Оказывается он у Новгорода. Таким образом, эпизод выбора невесты в подводном царстве отсутствует. Садко узнает, что Буслай умер, а сын, Васька Буслаевич, озорует. У Буслаева дома Васька вызывает подошедшего незнакомца помериться силами, но узнав, что незнакомец — Садко, приглашает к себе и угощает. Садко выговаривает ему за поведение и рассказывает о себе, о проигранном закладе. В это время Ваське сообщает Костя Новоторженин, что на мосту завязалась драка и мужики новгородские бьют молодцов Васьки. Васька собирает свою ватагу и спешит на мост. Побеждают новгородцы. Садко лечит раны Васьки и читает ему наставление: «… и мне мое богачество, и тебе твоя силушка великая не нами дана, а господом богом. Не нам его дарами величаться, а ему же служить ими, всесильному». Далее Садко посылает Василия на Волгу, на татар, разбить их и освободить пленных. Сам же решает построить церковь и при ней приют для бедных и немощных. Василий между тем едет на татар, бьется с ними и освобождает пленников. Садко ждет его возвращения, ходит каждый день на Волхов. Но вот возвращаются корабли. Молодцы Васьки рассказывают, что он убился, перескакивая камень. В конце дается снова та же мораль в словах Садко: «Не от нас сила и богачество. Не себя ими величайте, а творцу всесильному хвалу и радость воздавайте».

Из приведенного краткого пересказа сказки видно, что в изложении Полевого оказался утерянным идейный смысл былин о Садко и Василин Буслаевиче, а образы героев искажены. Неприятное впечатление производит религиозно-моралистическая тенденция сказки. Следы этой тенденции видны и в сказке об Илье Муромце, где дважды говорится, что «в животе нашем и в смерти один бог волен». Но здесь эти слова как бы растворяются в общем героическом строе сказки. В пересказе же былин о Садко и Василии Буслаеве религиозно-нравственная идея резко выступает. Стремление к морализации заметно и в сказке