Или ты собрался ночевать здесь? — выгнула изящно бровь, на что мужчина отрицательно покачал головой.

— Алекс явно не переживёт, если увидит меня утром. Но когда-нибудь я останусь и уже не уйду, — шёпотом сказал он и медленно приблизился ко мне.

— Тебе не кажется, что слишком много событий для одного дня? Ты сегодня сделал больше, чем мой муж за двенадцать лет, — вздохнув, продолжила: — Спасибо тебе за этот вечер. За представление отдельная благодарность.

В ответ Джон еле ощутимо коснулся моей щеки и провёл подушечками пальцев.

— Знаешь, Кристина, мне начинает казаться, что я должен был приехать именно в этом году. Именно в этот момент, — он спустился от щеки к губами и очертив, коснулся шеи. — Мне очень нравится этот момент. Давай мы поговорим, когда Алекс уснёт?

Сглотнув, выдохнула и тактично промолчала. Но понимала, что молчать не выход.

— Алекс, — усмехнулась. — Твоя сестра так же его сегодня назвала. Он аж в ступор впал.

— Ты уходишь от ответа, — он пододвинулся и оказался слишком близко.

Меня очень волновала и пугала такая близость. Я, как замершее животное от страха, лишь хлопала глазами. И когда он еле коснулся моих губ, то я не выдержала:

— Да, хорошо, — упёрлась ладонью в его грудь и с трудом, но отодвинула его. — Прекрати приставать. У меня сын в соседней комнате. Ты как танк, идёшь напролом. Один день, Джон. А ты уже лежишь в моей постели по пояс, кстати, раздетый! — хрипло проворчала, а тело предательски рвалось к нему в руки.

Видимо, у меня просто недостаток мужского внимания. И от такого напора тяжело отмахнуться.

— Ты не вернёшься к мужу! — отчеканил Джон, выпрямив спину. — Он редкостный гавнюк. Завтра же ты подашь документы на развод! Миша уже поговорил с отцом. На следующий день вас разведут. Всё, Кристина, я прилип к тебе, — он снова приблизился ко мне, и я накрыла губы ладонью. — Я украду тебя, Алекса и увезу на другой континент.

Усмехнулась, прикрывая губы, чтобы между нами было препятствие.

— Я и так собиралась завтра подавать документы. Ты слишком много на себя берёшь, Джон Браун, — прошептала я сквозь ладонь.

— С такой врединой как ты только так! — фыркнул он с улыбкой. — На плечо и полетели! — закончил он фразу поцелуем в мою ладонь, которая и была преградой от этого. — То, что было сегодня, будет всегда. Я вот такой. Спонтанный, непредсказуемый бунтарь. Я же сказал вроде сегодня, что если он не ценил, буду это делать я. Ты идеальна для меня. Понимаешь? Ты должна порхать как птица, а не сидеть в заточении. Пока ты не выгонишь меня отсюда силой или не вызовешь полицию, — я не уйду, — от его слов мне стало не по себе. Слишком красиво пел соловей. — Кристина, я просидел почти час на балконе, потому что очень хотел, чтобы вы оба радовались. Ведь как знал, что твой этот Эдик не сделает ничего.

Чувственный монолог был прерван телефонным звонком. Он надрывался в коридоре, нарушая весь момент.

— Я тебя услышала. Мы поговорим. Хорошо? Но чуть позже.

Сорвалась я с кровати и вышла в коридор. Телефон так и трезвонил без остановки. Но увидев имя абонента, мне стало тошно. Эдик. Помяни черта.

— Да, — резко ответила, войдя в гостиную и прикрыв дверь.

— Не могла бы ты отвлечься от своих дел и уделить мне пять минут? — монотонно пробубнил Эдик.

— Я слушаю.

— Может быть, ты объяснишь мне одну деталь. Что за Дед Мороз был сегодня у нас в доме? — он явно был взбешён тем, что его не уведомили.

— Ну, знаешь, бывает так, что вызываешь людей и они работают за деньги? — съязвила, на что услышала, как он уже там пропыхтел в трубку.

— Отлично! Выкрутилась! А подарки? — фыркнул Эдик, чем вызывал у меня улыбку.

— Не поверишь, новогоднее чудо! — расплылась в улыбке, от воспоминания о том, какое представление здесь было. — А тебе передали мешок с углём. Но я сообщила, что ты здесь больше не живёшь. Ты отвратительно себя вёл в этом году! — в ответ получила лишь громкое сопение от злости. — Завтра я привезу его к обеду. Там увидимся, но ненадолго. Я завезу его и поеду подавать на развод. На следующий день нас разведут! И ты встретишь Новый год свободным человеком. Подальше от такой ужасно скучной жены, как я. Как тебе? — но в ответ было лишь очередное молчание. — Ты же так хотел быть свободным! Быть с Ней! Вот и флаг вам в руки! — Неожиданно во мне заклокотала не ревность, ни даже обида, а ярость: — Это мой подарок тебе, Ефимов!

— Ладно, хорошо! — процедил он сквозь зубы. — Как скажешь, любимая, — от последнего слова у меня свело скулы. — Оно и к лучшему!

— С наступающим! — выпалила яростно и отключила звонок. — Козёл!

Часы на стене показывали девять, а дома на удивление стояла гробовая тишина. Именно это и привлекло моё внимание. Заглянув к Саше, увидела, как ребёнок спит на полу в позе звезды, окружённый обёрткой и игрушками. Попытка поднять маленького кабанчика увенчалась провалом. А Саша даже не пошевелился, и я не сразу поняла в чём дело.

— Какао, — вздохнув, присела на корточки рядом с сыном.

Для Сашки какао как снотворное. Его постоянно вырубало за несколько минут от напитка. Но перекладывание сына на кровать было обязанностью Эдика. Но теперь его нет. Но зато есть Джон! Я невольно задумалась о безумной идее.

Вернувшись в свою спальню, застала мужчину в том же положении. Он повернулся ко мне и снова отложил ноутбук в сторону.

— Мне нужна твоя помощь. Этим Эдик всегда занимался.

Без вопросов, Джон практически спрыгнул с кровати и подошёл ко мне.

— Веди.

Развернувшись на пятках, двинулась в сторону комнаты сына, которая была напротив. Когда я открыла дверь, то Джон глухо усмехнулся и медленно вошёл в комнату. Картина, конечно же, была немного комичной. Полный разгром из-за железной дороги и в центре Саша в позе звезды спит.

— Так бывает? — шёпотом спросил Джон, подойдя к сыну.

В ответ, не скрывая улыбки, кивнула. В открытую пялилась, пока мужчина перекладывал ребёнка. На его широкие плечи, спину и массивные руки, которые с лёгкостью подняли Сашу.

Включив ночник, мы покинули комнату. В коридоре тоже выключила свет и войдя в комнату, увидела, как Джон стоял у окна и разговаривал по телефону.

— Да. Скоро буду. Ага, — тихо рассмеялся мужчина, когда повернулся ко мне.

Прервав звонок, он спрятал телефон в кармане брюк и ехидно глянул на меня во мраке.

— Жена? — не удержалась я от