— Боря... На днях арестовали моего знакомого. Вы не могли бы выяснить, за что? Старый человек, жалко... Самой идти к нему на работу неудобно...

Пальцы Землянского замерли на мгновение, но тут же он, придав голосу игривость, полюбопытствовал:

— Поклонник?

— Что вы? — улыбнулась Ситникова. — Просто хороший человек...

Она чуть откинулась, приваливаясь горячим телом к плечу Землянского. Их лица сблизились, но Елена Николаевна не прикрывала глаза. Лукаво глядя на нее, Землянский добродушно проговорил:

— Конечно, узнаю. Хорошим людям я всегда стараюсь помочь...

— Он тоже снабженец... Работал в МНУ Сибспецмонтаж...

Прошептав эти слова, Ситникова привлекла Землянского к себе, но он уже не ощущал пряного запаха помады, и если бы она в этот момент открыла глаза, то увидела бы на его лице не к месту сосредоточенное выражение. Мозг Землянского лучше всякой электронно-вычислительной машины просчитал огромное количество вариантов и выдал информацию, которая сделала его руку тяжелой и постыдно неподвижной... Выходит, судьба, созвучие наименований и невнимательность работников товарной станции вручили ему именно тот вагон, который так страстно жаждет перехватить Леночка! Но тогда... Тогда ему нечего опасаться! Вывод напрашивается сам собою: Леночка и тот старый мудрила Ефимов из одной, надо полагать, частной фирмы, или, как говорят юристы, из одного преступного сообщества!.. Раз так, совершенно ясно, что ни одна подобная группа никогда и ни за что не обратится за помощью в отыскании лука к компетентным государственным органам... Это просто отлично! Землянский и раньше чуял, что с луком в вагоне с кабельными барабанами не все чисто, а теперь окончательно в этом уверился. Убедился он и в том, что может спокойно спать, как тот семикрылый херувим, если они, конечно, водятся... Здорово!

Землянский был на седьмом небе. В голове, заглушая льющиеся из магнитофона мелодии, торжествующе звучало не очень складное, зато прекрасное двустишие: «УПТК Союзпроммонтаж — МНУ Сибспецмонтаж, и вагончик с луком наш!!!» Непременно надо узнать, за что сел Ефимов.

Внезапное охлаждение партнера было не совсем понятно Елене Николаевне. Она даже решила, что Землянского оттолкнула ее необычная просьба, но тут же отбросила свои сомнения, так как пальцы Бориса Игоревича ожили. Елена ощутила, как они заскользили по спине... На душе стало не так тревожно. Если Борис и не в силах ей помочь, то, во всяком случае, попытается что-то сделать. К тому же он имеет и свой коммерческий интерес. А союз нежных чувств и расчета куда как надежней голой меркантильности или пусть даже и сильного, но ничем не подкрепленного чувства.

17

Главный инженер монтажно-наладочного управления, выслушав вопрос улыбающегося Землянского, помрачнел, стал протирать очки:

— Посадили его.

По лицу Бориса Игоревича заметались растерянность и испуг. Проглотив вставший в горле комок, он проговорил:

— Не может быть... Такой порядочный человек, и вдруг... Я к нему обращался, он всегда помогал чем мог... И я не раз выручал ваше управление... И никаких... Все исключительно на доверии и доброжелательности... Ай-яй-яй...

— Вот и я с ним на доверии, — криво усмехнулся главный инженер. — А он облапошил меня, как пацана... Теперь, поди, и мне халатность припишут.

— Что же Ефимов натворил? — продолжал недоумевать Борис Игоревич.

Видя участие на лице незнакомого ему снабженца, главный инженер посетовал:

— Пришел, наплел мне, будто с начальником вопрос решен, подсунул бумаги... Я и подписал наряд на отпуск фондовой продукции. А он, оказывается, за это с шабашников две тысячи взял!

Это сообщение, свидетельствующее об отсутствии связи между арестом Ефимова и луковым вагоном, сняло с души Землянского последний камешек, но он продолжал корчить трагически-изумленную мину:

— Ай-яй-яй... Как же так?.. Для опытного снабженца такое совершенно недопустимо. В нашем деле без доверия никак... Да-а...

Еще немного повздыхав, Землянский с огорченным видом вышел из кабинета, послал нежную улыбку секретарю, которая осторожно, будто в ее руках была не кисточка с ядовито-красным лаком для ногтей, а хирургический инструмент, целилась на свой крошечный мизинец, и окрыленно заспешил к поджидавшему на улице «КамАЗу».

Даже воспоминания о том, как в четвертом часу ночи его встретила жена, не в силах были омрачить радостное настроение Землянского. Жена... Некоторое чувство вины он, естественно, испытывал, однако когда она попробовала повысить голос, Борис Игоревич ожег ее гневным взглядом и с сухой обидой, которая всегда действовала на жену лучше всяких оправданий, заявил, что задержался на деловой встрече. Самое любопытное, в искренности своих слов он был глубоко убежден. Уже лежа в постели рядом с отвернувшейся к стене женой, с некоторой иронией задумался над тем, что сказал, и пришел к выводу, что какой-либо сверхъестественной лжи в этом не было, хотя... В общем, Землянский понял, что готов к встрече с Леночкой не только из деловых соображений. Даже вопреки и в нарушение своих принципов не идти на сближение с одинокими женщинами.

К «КамАЗу» Землянский подошел с блуждающей улыбкой, однако, опускаясь на сиденье, не забыл поддернуть на коленях отутюженные женой брюки.

— Куда рванем? — повернулся к нему водитель.

— Что, Сережа?

— Куда, говорю, едем?

Борис Игоревич вышел из задумчивости:

— Ко мне в гараж. Заберем несколько мешков лука, и на рынок.

Вырулив на магистраль, водитель без просительных интонаций, словно все давно было обговорено, сказал:

— Игоревич, мне горбыль свояку на дачу подбросить надо. Путевочку сделай, не обидь.

Подобное обращение немного покоробило Землянского. Только вот то, что водитель был осведомлен в луковых делах, не давало возможности встать в позу. Поэтому он утешился индифферентностью ответа;

— В конце дня посмотрим. Напомни.

Когда сияющий Землянский, лавируя между прилавками, приближался к окошечку «Бюро добрых услуг», то еще издали заметил волнение в глазах Ситниковой. Как ему ни хотелось, но отнести это волнение на счет собственной персоны Борис Игоревич не мог. Внутренне вздохнув, он безо всяких предисловий передал содержание разговора с главным инженером. Напряжение в глазах Елены исчезло, она улыбнулась искренне и благодарно. Она даже была готова расцеловать Землянского на глазах всего рынка.

— Спасибо, Борис...

— За спасибо сыт не будешь, — шутливо отозвался он, посерьезнел: — Леночка, я тут десять мешочков привез... Заносить?

— Лучше с улицы. Дверь я сейчас открою.

— Они уже там, — разулыбался Борис Игоревич. — Ждут свою повелительницу... Мне тоже с той стороны зайти или можно отсюда?

Ситникова внимательно оглядела зал, негромко ответила:

— Лучше с улицы.

— Понял, — кивнул Землянский.

Пока Борис Игоревич обегал здание рынка, она открыла дверь, вышла на крыльцо.