внутри скрывалось, а потом внезапно – раз! – как тогда, когда в кошку перекинулась, – и вырывается на свободу! И вот ты даже осмыслить не успеваешь, что происходит вообще…

Тяпа с Носиком… Возрождённые, которые только встретились и потому в голове немного гул от их воплей стоял… всё как туманом подёрнулось…

И… Нет. прежде, чем продолжать, нужно важное признание сделать, а то нечестно получится.

Потому что позор мне, как жене и как дракониде этой самой в частности.

Нет бы за Эша переживать и рваться к любимому, изображая из себя чирлидершу… в том числе через какие-то хитрые порталы, которые Тяпа с Носиком «кошачьими норами» именуют, а я понятия не имею, как они вообще создаются!.. Нет же!..

В том, что мой Гранатовый Глава одержит победу – у меня даже сомнений не возникло! Вот ни на капельку!

…Но вот сердце снова тревожно сжимается от мысли, что нельзя допустить смерти Обсидианового – и в следующий миг я уже кошкой ныряю в портал, а спустя пару секунд светящаяся радужная кишка, по которой вслед за мной несётся моя развесёлая свита выплёвывает нас на опушку леса.

– Вон, Ийка, падая, чёрный деревья свалил… – Подсказала Носик.

– Где же они?!

– А и правда… Где…

Этот рёв я сперва ощутила, и только затем услышала.

Исполненный торжества клич победителя!

Победителя, который намерен нанести решающий удар.

Смертельный удар!

 

Успеваю в последний момент – и оказываюсь между Чёрным и Гранатовым зверем.

Встряхиваюсь, кувыркаюсь… и подымаюсь с земли уже собой.

– Не нужно, Эш… Оставь ему жизнь. Пожалуйста.

 

Гранатовый зверь замирает, будто с размаху налетает на невидимую стену, лапы его зависают в воздухе, так и не опустившись на соперника.

И вот оба зверя исчезают… Их место занимают люди.

 

…И на какое-то время всё перестаёт существовать.

Вот вообще всё.

Тону в родных объятиях, растворяюсь в любимом запахе, таю на горячих не знающих жалости губах, размазываюсь, расплющиваюсь о твёрдую, как камень грудную клетку, задыхаюсь от нехватки воздуха и содрогаюсь от крохотных взрывов внутри.

Вкус железа во рту… кровь… моя, его… Разве это важно?

С неистовой жадностью отвечаю на поцелуи, будто от каждого из них зависит моя жизнь, зависит судьба целой Вселенной…

Обвиваю могучую шею руками, зарываюсь пальцами в густые волосы…

– Эш… любимый…

– Ия… сердце моё.

Железные ладони обхватывают талию, а затем рывком поднимают меня в воздух! И всё бы ничего, мне сверху ещё и удобнее собственным мужем любоваться, потому как красивый же, драконище, просто ослепительный… Но вот то, что Эш принимается делать… эм…

– Эш!.. – Заливаюсь краской.

Кажется, сейчас сгорю от стыда.

Потому что с такой жадностью втягивать ноздрями воздух, прижавшись носом к… эм… хм… некоторым частям тела девушки, пусть и собственной жены, к тому же когда мы не совсем наедине как бы… и пофиг, что Обсидиановый скрючился себе тихонечко под деревом, всё равно странно это как бы со стороны выглядит.

Я так и не успела накинуть ни одной идеи по поводу этой внезапной обонятельной экспертизы, как Эш поднял на меня лицо – раскрасневшееся и взволнованное – и изрёк сакраментальное:

– Он не коснулся тебя.

– А были варианты?!

Нет, может и не по-драконидски это, собственных мужей при посторонних и вообще при врагах по макушке тюкать, но… как же сложно иной раз сдержаться!

– Ия!

– Она самая! К вашим услугам, ваше Гранатовое чешуйшество! Не будете ли так любезны поставить меня на землю?!

На щеках Эша заиграли желваки.

Ладони на моей талии разогрелись так, что я за платье немного заволновалась: ну пропалит ведь, зараза! Как ходить потом? А ещё, в противовес моей скромной просьбе поставить меня на ноги хватка чешуйчатого мужа стала прямо-таки железной!

– Вы спасли мне жизнь, миледи. – Прозвучало вдруг рядом и Эшу всё-таки пришлось опустить меня на землю. – Теперь я ваш должник.

Оказалось, Обсидиановому надоело отдыхать под деревом, и, несмотря на потрёпанный (и как же это мягко сказано!) вид он поднялся на ноги и предстал перед нами относительно уверенно ну и в принципе почти не покачиваясь. И да, самым наглым образом вклиниваясь в нашу первую семейную ссору. Обломанного медового месяца ему получается мало, паразиту такому!

Желваки на щеках моего дракона уже не просто играли, они пустились в пляску ярости! Я на всякий случай Эша под руку взяла, ощутив под пальцами вздувшиеся стальными канатами мышцы. Реально страшно стало – ну как он сейчас и в человеческом, так сказать, варианте, Обсидиановому навалять решит? Ибо нечего.

Засчитывается ли у них в человеческой ипостаси помилование в драконьем поединке?

– …А я не люблю быть должником. – Продолжал тем временем Джейме МакДракул, и я поняла, что да, засчитывается.

К тому же Обсидиановый меня благодарил, не Эша. Поначалу…

– В таком случае, мы с Трактата о Драконидах начнём, пожалуй, а после посмотрим на ваше поведение. – Нашлась я.

Уведённая у нас из-под носа книга возникла прямо из воздуха и мгновения не прошло, как переместилась в другое хранилище.

А Обсидиановый посмотрел на Эша и… лучше б ему помолчать, если честно…

Я так поняла, единственное, что позволяло Эшу сдерживаться, так это положительный, в смысле отрицательный результат вышепроизошедшей обонятельной экспертизы. И всё же, глядя как он смотрит на МакДракула, видно было невооружённым глазом: держится Гранатовый Глава из последних сил.

И всё извинения МакДракула Эш стоически вынес. Тут, если честно, и у меня варежка отвисла. Обсидиановый вообще какой-то странный был. Рассеянный и дёрганный, что ли… и ещё счастливый, что ли? Как ни странно звучит. Я его вообще впервые таким видела. Если честно, немного било по самолюбию: если он сейчас так радуется, что его пленницу вызволяют, что же будет, когда мы улетим? Реки шампанского и неистовые пляски, как во второй части «Эйс Вентура», когда герой, который всех в буддистском монастыре достал, тот многострадальный монастырь покинул?

Оскорбительно выглядело, серьёзно.