бликуют разноцветными искрами, окрашиваются цветными сполохами, а в тёмно-синем небе… зажигаются звёзды.

Звёзды?!

Это ж сколько часов мы так… уже?..

…Правда, стоит добавить, справедливости ради, что это была первая моя внятная, относительно связная мысль…

И пришла она, похоже, не только в мою светлую голову…

Мир совершает кувырок – и вот я оказываюсь верхом на своём драконе. Буквально расплющиваюсь, размазываюсь о его гладкую горячую грудь… впитываю, ноздрями втягиваю его потрясающий запах…

Делаю какое-то неосознанное движение – и хнычу, когда не выходит.

– Погоди, ненасытная моя, – вгоняет в краску муж, прикусывая за ушко.

Пальцы наши сплетаются и фамильный гранатовый браслет на наших запястьях сплетается тоже… Становится Единым.

И когда размыкается снова, мне уже этого не развидеть: на моём запястье по-прежнему остаётся лишь часть его, но я вижу в этой части целое…

…Не знаю, сколько длилась эта ночь.

Сколько раз мир вспыхивал звёздными отблесками, сколько раз шумел под нами покачивающимися макушками деревьев… И сколько раз это безумие затухало, покачиваясь на волнах удовольствия… А потом мы снова тонули в его головокружительных водоворотах, чтобы взмыть после прямиком к звёздам…

…Вот только было исполненное ясности озарение – случилось нечто большее, чем ритуал, чем единение сердец и судеб… В эту тихую звёздную ночь осуществилось слияние чего-то большего, нежели наши тела и магия…

Не знаю, как сказать, как выразить… Узнавание и Слияние Душ… да, будет, пожалуй, самое точное из всего.

Засыпая в объятиях мужа, укутанная его звёздным плащом, я сама себе завидовала, не подозревала даже, что можно быть настолько счастливой.

И кто только придумал поговорку про тот самый закон подлости, который постигнет тебя внезапно, когда ожидать не будешь с подлой целью обломать тебе всю малину?!

Глава 9

Пробуждение… нет, по сути, всё же полупробуждение (а о пробуждении чуть позже, не всё ж в одну кучу-то валить) было совершенно чудесным.

Чуткие и такие умелые руки мужа… творят и вытворяют, если в двух словах. Однако вместо праздника сплошного разврата, понимаю вдруг: Эш меня в плащ укутывает. Протестую и возражаю… как могу. Со стороны это выглядит, как мурлыканье себе под нос и укутывание в плащик поуютнее.

Нежный поцелуй в висок.

– Ещё рано, сердце моё… спи… я буду рядом и вернусь так скоро, ты проснуться не успеешь.

– Мм…

Ещё один поцелуй. На этот раз в плечико. После чего это самое плечико укутывается и поглаживается… и перестаёт существовать… и я проваливаюсь следом за ним. Таким сладким, таким обволакивающе-прекрасным сон бывает только в эту предутреннюю негу, когда весь мир замирает, готовясь распахнуть своё множество глаз…

 

…А вот пробуждение чудесным не было.

Как минимум потому, что началось оно с воплей:

– Помогите! Помогите!

И кричали жалобно так…

Я скорее от этой жалобной ноты проснулась, нежели от самих криков. Воплями меня, тем более после бессонной и ну очень активной ночи, не проймёшь.

– Помогите, люди добрые… Кто-нибудь?! Ээээй!..

Рывком вскакиваю и… первое впечатление – стены!

Вчера, или сегодня, ну в общем, когда я засыпала – стен как будто бы не было?! А сейчас они есть.

Тьфу!

Со всеми этими похищениями совсем уже нервы ни к чёрту.

Про домик-то я и забыла! Тот, который на берегу.

И я скорее поверю в то, что тот, кто так жалобно кричит под окном глухим мужским голосом – осипшая фея, что возвращается на свою радугу подшофе, чем в то, что Эш оставил досыпать меня на бережку да в плащике, а сам пошёл по своим делам…

Высунула нос в щель между бамбуковыми жалюзи, да разве там что-то разглядишь!..

– Помогите! Люди добрые!.. Помогите!

Распахнув шкаф странной конструкции, я выудила первое попавшееся. Добычей оказались штаны и рубаха. Безразмерные какие-то, но в целом сойдёт.

И пока я, прыгая на одной ноге, пыталась нырнуть второй в другую штанину, к первому голосу присоединился второй.

В месте, где на тысячи миль вокруг никого… вспомнилось так кстати заверение Эша. Хм…

– Авсейка! Ох… Мальчик мой… Не думал, что так вот оно выйдет…

– Дядя! Тс!! Ты с ума сошёл! А вдруг кто услышит?

– Что?

– Услышит, говорю, дядя. Ты ж не забывай, что мы не у себя… Это драконьи земли!..

Я внезапно почувствовала себя ещё хуже.

Потому что если первый голос принадлежал человеку пожилому, скорее даже, старику, то этот, второй – совсем ещё ребёнку.

И это-то ви сподвигло меня застегнуть, наконец, штаны и завязать на груди нечто наподобие не то рубахи, не то туники.

Осторожно, стараясь не топать и вообще не издавать ни единого звука и ни единого шороха, я боком выглянула в окно и отодвинула жалюзи.

Так и есть.

Старый и малый.

Причём старый сидит на земле почему-то и неловко ловит руками перед лицом, а малый… не такой и малый, кстати. В смысле не ребёнок, а скорее подросток. Худой, мосластый, пшеничные вихры торчат в разные стороны…

Вид у обоих перепуганный.

Я только сейчас поняла, что старика какое-то время не слышала. Терял сознание?

– Авсей! Ты, что ли?

– Я! – С облегчением выдохнул мальчик и я убедилась в правдивости своей догадки. – Тише, дядя, тише, не дай Макошь, услышит кто!

– Да ослепил, проклятый! Прежде, чем я его…

– Тсс-с, дядюшкаааа! – практически взвыл мальчик. – Ты ж не забывай, где мы находимся! То ж земли господ!..

– И то верно…

А я решила, отсиживаться мышью под веником не для Матроскиных. Одно дело, когда на дворе серьёзная опасность, и совсем другое – шугаться немощного слепого старика и мальчика.

К тому же снова эта странная, испуганная оговорка о землях господ…

В Имении о «крылатых господах» говорили совсем иначе…

Последним аргументом в пользу вылазки было заверение Эша, которого никто за язык не тянул. Надо ж