в большую асьенду. Френсис вырвал из блокнота листок и началписать: "Я тот,

кого Вы приняли за Генри Моргана; у меня к Вам поручениеот него... ",

отнюдь не подозревая, какие необычайные события должныобрушиться на него с

не меньшей стремительностью, чем во время его первогопосещения здешних

мест.

Если бы ему пришло на ум заглянуть за выступскалы, к которой он

прислонился спиной, сочиняя это послание к Леонсии, глазамего предстала бы

поразительная картина: Леонсия собственной персоной, точно морская царица,

выходила после купанья из воды. Но Френсис продолжалспокойно писать, а

маленький индеец был не менее его поглощен этой процедурой,так что Леонсия,

выйдя из-за скалы, первая увидела их. Подавив возглас изумления, она

повернулась и, не разбирая пути, бросилась бегом в зеленыезаросли джунглей.

Френсис почти тотчас узнал, что она где-то рядом, когдадо него долетел

ее испуганный крик. Бросив на песок карандаш и записку, онпобежал на крик и

столкнулся с мокрой, полуодетой девушкой - она в ужасемчалась назад,

спасаясь от чего-то. Не разобравшись, что Френсисприбежал ей на помощь,

Леонсия снова вскрикнула.

Она метнулась в сторону, чуть не сбив с ног мальчишку индейца, и

остановилась, лишь когда выбежала на песчаную отмель. Отстраха лицо ее

побелело как полотно. Только тут она обернулась и увидела,что перед нею не

новый враг, а спаситель.

- Что с вами? - взволнованно спросил Френсис. -Вы ушиблись? Что

произошло?

Девушка указала на свое голое колено, на которомалели две крошечные

капельки крови, вытекшие из двух еле заметных ранок.

- Гадюка, - сказала она. - Ее укус смертелен. Через пять минут я

умру, и я рада этому, очень рада: по крайней мере тогдавы уже не будете

больше терзать мое сердце.

И Леонсия, укоризненно ткнув в него пальцем, хотелабыло высказать все,

что она думает о нем, но силы изменили ей, и она без чувствупала на песок.

Френсис знал о змеях Центральной Америки лишьпонаслышке; и то, что он

слышал, было ужасно: говорили, что даже мулы и собакиумирают в страшных

мучениях через пять-десять минут после укуса какой-нибудьдвадцатидюймовой

змейки. "Ничего нет удивительного, что она потеряласознание, - подумал он,

- ведь яд этот очень быстро действует, и, по-видимому,он уже начал свою

работу". О том, какую помощь оказывают при змеиныхукусах, Френсис знал тоже

лишь понаслышке. Но он мгновенно вспомнил, что надо тугоперевязать ногу

выше укуса, чтобы приостановить циркуляцию крови и не датьяду добраться до

сердца.

Он вынул носовой платок, перевязал им ногу Леонсии выше колена,

просунул в узелок коротенькую палочку, валявшуюся на берегуи, по-видимому,

выброшенную морем, и туго-натуго закрутил платок. Затем,действуя опять-таки

понаслышке, быстро открыл перочинный нож, прокалил лезвие на нескольких

спичках, чтобы продезинфицировать его, и осторожно, норешительно сделал

несколько надрезов в том месте, где виднелись следы змеиныхзубов.

Френсис  был  донельзя  перепуган; он действовал  с лихорадочной

поспешностью, каждую  минуту ожидая появления на  лежавшем перед ним

прелестном существе страшных признаков смерти. Он слышал,что от змеиного

укуса тело быстро распухает до невероятных размеров.Еще не покончив с

надрезами, он уже решил, что будет делать дальше. Прежде всего он высосет,

по возможности, весь яд, а затем раскурит сигарету игорящим концом прижжет

ранки.

Не успел Френсис сделать и двух крестообразных надрезов ножом, как

девушка беспокойно зашевелилась.

- Лежите смирно! - приказал он.

Но Леонсия села как раз в ту минуту, когда оннагнулся, чтоб высосать

из ранки яд. Ответом на его слова была звонкая пощечина,которую нанесла ему

маленькая ручка Леонсии.

В этот момент из джунглей выскочил мальчишкаиндеец, приплясывая и

размахивая мертвой змейкой, которую он держал за хвост.

- Лабарри! Лабарри! - захлебываясь от восторга,кричал он.

Френсис, услышав это, решил, что дело совсем худо.

- Лежите смирно! - резко повторил он. - Нельзятерять ни секунды.

Но Леонсия так и впилась глазами в мертвую змею. На душе у нее явно

стало легче, однако Френсис этого не заметил, - он снова нагнулся,

собираясь по всем правилам приступить к лечению.

- Да как вы смеете! - прикрикнула она на него. -Ведь это всего лишь

лабарри, и притом не взрослая змея, а детеныш - егоукус безвреден. А я

думала, что это гадюка. Маленькие лабарри очень похожи нагадюк.

Почувствовав, что нога у нее онемела, - жгут, которым она была

перетянута, почти приостановил кровообращение, - Леонсияпосмотрела вниз и

увидела носовой платок Френсиса, обмотанный выше ее колена.

- Что это вы придумали? - Яркий румянец залил еелицо. - Ведь это

всего лишь детеныш лабарри, - с упреком повторила она.

- Вы же мне сами сказали, что это гадюка! - возразилон.

Девушка спрятала лицо в ладонях, но скрыть своего смущения не могла:

уши у нее так и пылали. Френсис мог бы поклясться, что онасмеется, - если

это, конечно, не истерика. Тут только он понял, как трудно ему будет

выполнить взятую на себя задачу: надеть кольцо другого мужчины на палец

Леонсии. Но он твердо решил не поддаваться ее чарам.

- Ну, теперь ваши родичи, надо полагать, изрешетят меня на том

основании, что я не могу отличить лабарри от гадюки, - сгоречью заметил

он. - Можете позвать кого-нибудь из рабочих с плантации,чтоб они выполнили