Сундуков со скоростью света метнулся в кафе, кто знает, придется ли ему в этой жизни еще поесть. У барной стойки скучала официантка.

– Голубушка, мечи сюда все, что не требует приготовления. И живо! – последнее слово больше походило на рык тигра, чем на просьбу, но именно оно и произвело эффект разорвавшейся гранаты.

Испуганная официантка стала наполнять пакет разной снедью: чипсами, печеньем, баночками с йогуртами, консервами. Она все делала быстро и молча, стараясь не смотреть на Игоря, ее уже неоднократно грабили, как вести себя в такой ситуации, девушка знала.

– Все, достаточно! Сколько с меня? – Игорь остановил перепуганную официантку.

– Вы что, хотите заплатить? – не поняла официантка и от изумления часто заморгала глазами.

– Да ты, голуба, не за того меня приняла. – Игорь схватил пакет и, не дав девушке посчитать, во сколько ему обошлись покупки, кинул на барную стойку купюру крупного достоинства и пулей вылетел из кафе.

«Придется теперь наверстывать, минут пять я потерял». – Он подбежал к машине и бросился догонять джип. «Рено» только разогнался, как вновь пришлось затормозить, на обочине Игорь заметил мирно жующую троицу.

«Ну надо же, я переживаю, а они завтракать изволят. Нет, эти нервные издержки меня в гроб вгонят. Так и до инфаркта недалеко!» – Сундуков поехал медленнее и, последовав примеру похитителей, принялся запихивать в рот все подряд: чипсы, булки, колбасу, печенье. Голод не тетка, тут не до раздельного питания.

Ко второй половине дня обе машины проехали не одну сотню километров по дорогам трех областей и наконец достигли конечного пункта. Не доезжая города, джип повернул на проселочную дорогу и вскоре въехал на территорию коттеджного поселка.

Поселок был живописно расположен вдоль небольшого озера. От трассы его отделяла гряда холмов, за одним из которых Игорь увидел заброшенную ферму. Здесь он оставил машину, а сам прошелся пешком в сторону домов.

В целом поселок был не достроен. Кое-где велись строительные работы, кое-где была сделана только планировка земли, но некоторые особняки стояли обжитыми. Игорь еще с пригорка заметил дом, рядом с которым остановился «Лэндровер». К его великой радости, особняк граничил с заброшенным участком, на котором возвышалась только коробка будущего дома. Никаких рабочих на площадке и в помине не было. Должно быть, стены построили, а потом деньги закончились или хозяева передумали здесь жить, мало ли что в жизни случается.

«Лучшего пункта для наблюдения мне не сыскать, и к машине если бежать, то минуты за четыре можно успеть», – подумал Игорь и пошел обживать новое место.

Он взобрался на частично перекрытый чердак, с высоты которого прекрасно был виден парадный вход, окна первого и второго этажей соседнего строения. На площадке перед домом стоял джип с распахнутыми дверьми, внутри уже никого не было. Рядом о чем-то беседовали двое из джипа и какой-то лысый мужичок. Расстояние между домами было небольшое, Игорю удалось даже расслышать обрывки разговора.

– Да, все обошлось. Девка хорошо сработала, сделала, как просили: накормила, напоила и сама потом остатки вылакала. Она даже не почувствовала, как Леха ее уколол, уже спала как убитая.

Леха кивнул головой и спросил:

– А правда, что она ничего помнить не будет?

– Если, конечно, проснется. Точно никаких следов не оставили? – Лысый с тревогой посмотрел на собеседника, ситуация ему чем-то не нравилась.

– Точно. В комнате ничего не оставили, вроде как и не было жилички. Лерка только вчера на работу устроилась, ее там никто не знает, да и спрашивать ее некому.

– Хорошо, поезжайте за доктором, пускай осмотрит ее. Что-то неспокойно мне, как бы лишнего она не выпила.

«Ну, и что мне теперь делать? На первый взгляд шутейное дело – элементарная слежка за неверной женой – обросло таким комом, что мне одному без потерь до конца его не довести. Не хотелось бы признаться в своей несостоятельности, но, видно, другого выхода нет, придется звонить в контору, вызывать подкрепление. Очень похоже на похищение, а там, кто его знает, что за штучка эта дамочка». – Игорь полез в куртку за мобильным телефоном.

– Максимыч! Ситуация вышла из-под контроля. – Игорь в двух словах рассказал шефу о произошедшем. – Пришлешь подмогу? Мы ее отобьем!

– Отобьем! – передразнил Сундукова шеф. – Это я тебе все отобью! Ты узнал, у кого она сейчас? Кто хозяин? И как ты собираешься отбивать ее, она что, в розыске? Может, она по доброй воле? И кого я тебе вышлю? Сам все брошу, поеду? Или Витьку в гипсе пришлю? Сам знаешь, вдвоем с калекой остался, всех разобрали, сезон. Эх, лучше бы ты в гипсе лежал, хлопот было бы меньше. Ну, удружил, Геракл хренов, отрастил груду мышц, а в голове ни шиша. В каком городе, ты говоришь? Слушай сюда, там у меня служит однокашник, Мишка Григорьев, разыщешь его, он поможет. И докладывай, звони, не мне, так Витьке, он всегда на месте со своим гипсом.

Игорь положил трубку в карман и со вздохом приступил к изучению дома напротив. Энтузиазма разговор с шефом ему не прибавил, да, собственно, ничего хорошего от разговора он и не ожидал, за такие вещи по голове не гладят.

Мои мысли были прерваны приходом Веры. Она, как вышколенный дворецкий, зашла и громко возвестила:

– Доктор пришел. Сергей Ильич.

– Пусть войдет, – разрешила я и тихо добавила для себя. – Вот и разберемся с этим доктором, узнаем, что со мной приключилось и куда подевалась моя память.

В дверном проеме появился мужчина средних лет. Дойдя до середины комнаты, он остановился. Я с любопытством стала его разглядывать. Это и есть доктор? Мужчина был одет в легкий светло-серый льняной пиджак, такие же льняные брюки, только несколько более темного оттенка, и темно-зеленую футболку. В руках он держал кожаный саквояж.

Доктор стойко выдержал мой взгляд и в свою очередь начал пялиться на меня. Пока мы обменивались взглядами, я пришла к выводу, что выглядит он элегантно и демократично, держится уверенно и, если судить по дорогой одежде, с клиентурой у него все в порядке. Слегка отечное лицо подсказывало мне о проблемах со здоровьем у самого доктора.

Наконец он решил прервать затянувшееся молчание:

– Здравствуйте, душечка Эмма Львовна. Рад видеть вас во здравии. Выглядите молодцом.

Голос его мне не понравился, он был слащавым и приторно любезным. Обычно таким голосом общаются с грудными детьми или с душевнобольными. Из детского возраста я, пожалуй, уже давно вышла, а вот за душевное состояние у меня появились серьезные опасения. Совершенно нелепая манера разговора меня начала раздражать с первой же минуты. Я поморщилась и только кивнула головой в знак приветствия.

Вероятно, приняв мой кивок за приглашение сесть, он подвинул пуфик поближе к кровати и вольготно на нем расположился, запрокинув ногу за ногу.

– Как мы себя сегодня чувствуем? – Доктор продолжал в том же сюсюкающем духе.