Мужчина пожал плечами:

— Должно быть, так положено.

Милиция прибыла на удивление быстро. Не прошло и десяти минут, как в зал вошли трое мужчин в штатском и женщина в белом халате. К мужчинам тут же кинулся администратор и принялся что-то говорить, кивая на наш столик. А женщина направилась прямиком к Котику. Откинув скатерть с покойника, она склонилась над телом, но вскоре вновь присоединилась к коллегам.

Один милиционер направился к нам, и при взгляде на его лицо мое сердце радостно забилось. Это был следователь Руслан Супроткин, мужчина моей мечты!

Руслан поднял руку.

— Вы, семь человек, пожалуйста, останьтесь, — сказал он, указывая на нашу компанию, а потом повернулся к паре, раньше сидевшей за соседним столом: — И вы тоже. А все остальные свободны!

Народ быстрым темпом засеменил к выходу. Воспользовавшись небольшой давкой, возникшей около двери, я подошла к Супроткину.

— Можно я тоже пойду домой? — Я умоляюще сложила руки. — Мне очень надо, у меня дома дети!

Он холодно на меня посмотрел:

— Гражданка, вам же велели остаться, вы свидетель.

— Руслан, ты что, не узнаешь меня? Это ведь я, Люся Лютикова!

В глазах капитана промелькнуло содрогание, мгновенно сменившееся недоуменным узнаванием. И тут я вспомнила, в каком я чудовищном виде! О боже! Я чуть не застонала от бессилия. Если бы я знала, что встречусь здесь с мужчиной моей мечты, то ни за что, ни за какие коврижки не согласилась бы участвовать в представлении!

Понятно, почему сегодня ночью капитан мне не снился, хотя я и спала на совершенно новом месте. Теперь, когда Руслан увидел меня в таком макияже, он не только на мне не женится, но и, наверное, вообще перестанет захаживать в гости. Вот так одно незначительное совпадение ломает человеку всю жизнь.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Руслан.

— Мы праздновали день рождения. Ну, вернее, как бы праздновали, понарошку. Это было представление для покойника.

Капитан молча переваривал информацию.

— Это твои друзья? — Он кивнул на нашу компанию.

— Нет, я их впервые вижу. Кроме Аидки, которая в черном костюме, она моя бывшая одноклассница.

— День рождения у нее?

— Нет, у блондинки.

— Ясно… — протянул Супроткин, хотя, судя по его озадаченной физиономии, он ничего не понимал.

— Слушай, отпусти меня домой, — опять взмолилась я, — у меня дети одни.

— Какие еще дети, чего ты несешь?

— Мне дали на время четверых детей, — принялась объяснять я. — Представляешь, Черныш убежал, а Оля — это старшая девочка — пошла его искать. А ведь город просто кишит маньяками, сам знаешь! Опять же близнецы еще маленькие — вдруг они выпадут из кроватки? Да и Игорек тоже может чего-нибудь выкинуть, ужасно непоседливый ребенок. Возьмет, например, и подожжет дом.

— Зачем? — в ужасе спросил Руслан.

— Ну, не знаю. Зачем вообще дети поджигают дома? Отпусти меня, а?

— Ладно, иди, — подозрительно легко согласился Супроткин, буравя меня встревоженным взглядом.

— Ой, спасибо! — Я подхватила свою сумку и устремилась к выходу.

— Подожди! — окликнул меня Руслан. — Завтра днем зайди ко мне на Петровку.

Я воспрянула духом. Значит, есть еще мужчины, для которых внешность женщины — не главное. Руслан хочет меня видеть, даже несмотря на дикий макияж. Он ценит во мне благородную душу!

— Я запишу твои показания, — добавил капитан.

Я разочарованно кивнула. Оказывается, Супроткин ценит во мне главным образом свидетеля.

На улице я первым делом разменяла в обменнике зеленую бумажку. До Женькиной квартиры надо добираться сначала на метро, а потом на троллейбусе, которого в вечернее время не дождешься. И хотя у меня сейчас режим строжайшей экономии, я решила поехать на частнике. Не успела я поднять руку, как около меня остановилась старая красная «девятка».

— На Мосфильмовскую довезете?

— Садитесь, — отозвался водитель и открыл дверцу.

Машина покатила по вечерней столице. Разглядывая в окно подсвеченную дорожную рекламу, я мучилась одним вопросом: зачем нужны свидетели, если смерть Котика не была насильственной? В итоге я пришла к выводу, что это, должно быть, связано с определенными бюрократическими формальностями. Наверняка на каждый труп милиционеры обязаны оформить кучу бумаг, вне зависимости от того, по какой причине человек почил в бозе.

— Можете ехать побыстрее? — попросила я водителя. — А то у меня дети дома одни…

Господи, за сегодняшний вечер я произносила эту фразу, наверное, тысячу раз.

Мужчина прибавил газу и полюбопытствовал:

— Сколько у вас детей-то? Двое?

— Четверо.

Мужчина присвистнул:

— Как же вы с ними управляетесь? Тут с одним-то никакого сладу нет. А уроки небось целыми сутками проверяете?

Уроки? Вот уж что меня совершенно не волнует, так это школьные оценки моих подопечных. Если ребенку интересен какой-то предмет — пусть учится на здоровье, если же нет — не стоит его насиловать. Вот я, например, всегда терпеть не могла химию. Однако, чтобы не выбиваться из образа отличницы, зубрила эту скукотищу до потери пульса. И к чему были все старания? Ну хоть бы раз в жизни мне понадобилась формула какой-нибудь химической реакции! Я до сих пор убеждена, что химия — совершенно лишний предмет в школе, максимум, чего он достоин, — быть факультативом.

И вообще, чрезмерная образованность скорее даже мешает человеку на пути к успеху. Если почитать биографии знаменитостей, то легко убедиться, что большинство из них — недоучки. Билл Гейтс, например, так и не окончил университет. А ведь это один из самых богатых людей планеты, заработавших состояние собственными мозгами! Я уже не говорю про Мадонну или Сильвестра Сталлоне — эти, наверное, даже таблицу умножения отродясь не знали…

Водитель интерпретировал мое молчание по-своему.

— Вот и мы тоже… — вздохнул он. — В прошлом году жена перевела сына из обычной школы в гуманитарную гимназию. Все уши мне прожужжала: «Там такие учителя, такая программа, подготовка в университет!» Какой университет может быть в десять лет, я вас спрашиваю? Но она уперлась, как бык. Ладно, отдали в гимназию, каждый месяц половина моей зарплаты уходит на обучение. А сын за этот год из простуд не вылазит да из гриппа. Весь позеленел. Почему? Да потому, что там такая бешеная нагрузка, что пацану вздохнуть некогда! Сначала весь день в классе сидит, а потом весь вечер — дома, уроки учит. Все нормальные мальчишки на улице в футбол гоняют, а он, как узник, к столу прикован.

Мы подъехали к перекрестку, на котором не горел светофор, и водитель чуть не свернул шею, выглядывая транспорт по обеим сторонам. Когда опасное место осталось позади, он продолжил: