— Не начну, ты же знаешь… Я просто одного не пойму, где у этого урода совесть, элементарная человеческая совесть?

— А у неё, у этой Ленки?

— У неё совести, видимо, нет от природы — стерва!

— Да, нет, Клав, это природное свойство. Бабы, они же хищницы по натуре. Выигрывает сильнейший.

— А человечность и порядочность уже не в счёт? — я начинала срываться на крик. Слёзы предательски ползли по щекам. — Тогда как жить дальше? Во что верить?

— Успокойся для начала. Чего ты так разнервничалась?

— Это для нее страшный удар.

— Для кого?

— Да для Ирки, не для меня же.

— Мне показалось, что именно для тебя.

— Прекрати!

— Прекратила. Тебя послушать, так просто катастрофа! — скривилась Светка. — Да таких случаев каждый второй! Чему ты удивляешься? Что мужики — сволочи? Наивная ты!

— Какая есть! Я знаю, что все мужики сволочи. Но… не до такой же степени, Свет… Он ее увез за границу и там бросил. Как такое возможно? — слёзы душили. Я любила Ирку искренней детской любовью. Она была частью той жизни, где было так легко и беззаботно. Частью далеко ушедшего детства. Она была частью меня.

— Все возможно. Если люди разводятся, виноваты оба.

— В чем же Ирка виновата?

— Во-первых, она не следила за собой. Я помню, когда первый раз увидела ее на твоем дне рождения, она выглядела вызывающе: полнеющая женщина в топике и юбке выше колен…

— Просто она без комплексов.

— Просто она без мозгов! — жёстко сказала Светка.

— Но она же похудела. Взяла себя в руки и похудела! На двадцать килограммов, — возразила я.

— Когда похудела, когда мужик ушёл?

— Не знаю… Наверное…

— Раньше надо было худеть!

— Но полных тоже любят. Не в фигуре дело!

— Может быть, ты и права. Не спорю. Но мужики такие сволочи, что не приведи господь!

— Господа не трогай! Твой мужик тоже сволочь? Когда с двумя детьми подобрал.

— Нет…

— Тогда не клейми всех!

— А может, этот Сергей тоже подобрал?

— Подбиральщик фигов! Его-то детей кто теперь подберёт?

— Сдаюсь!

— Может мне поехать к ней?

— Зачем?

— Поддержать ее.

— А она этого хочет?

— Похоже, нет. Молчит она. Я случайно узнала. От одной сплетницы.

— Вот и не рыпайся раньше времени. Раз молчит, значит, ты ей со своей жалостью не нужна. Пока не нужна.

— Она собирается приехать в декабре. Уже билеты заказала.

— Тем более сиди тут. А вообще дрянь дело. Но не горюй, поборемся.

Почему дело было дрянь, она объяснять не стала.

Дня через три у подъезда меня поджидал Николай с роскошным букетом цветов. Я вздохнула, взяла цветы и разрешила войти. Сама зашла следом с твёрдым намерением закончить эту волокиту. Встреча должна быть последней.

Пока я раскладывала продукты, купленные по дороге, он молчал, пристально наблюдая за мной. Видимо, он только и ждал, когда я закончу свои дела, потому что, не дав мне опомниться, подошёл вплотную и, крепко обняв, прильнул к моим губам. Я, ошеломлённая таким поворотом дел, не сопротивлялась. Но недолго. Что-то придало сил, и, рывков оттолкнув его от себя, я влепила ему звонкую пощёчину. Испугавшись сама, я прикрыла лицо руками, как будто ждала удара. Вдруг я почувствовала, как он обхватил мои колени и крепко прижался к ним лицом:

— Прости. Не удержался.

— Я не давала тебе повода.

— Знаю. Посмотри, что я тебе принёс, — и он протянул мне небольшую коробочку, внутри которой на чёрном бархате переливались в свете люстры всеми цветами радуги, отделанные маленькими брильянтами колечко, серьги, браслет на запястье и крестик из белого золота…

Вещи были эксклюзивные. Даже я могла это определить. Никто и никогда не дарил мне такого чуда. Я видела такие вещи на витринах магазинов, знала их баснословную цену, но даже в мечтах не могла вообразить их на своём теле. Мне казалось, что носить их может только принцесса, ну или на худой конец жена миллионера. Но чтобы я…

Я молча любовалась их красотой. Николай тоже молчал и ждал… Моего решения.

— Я не могу принять такой дорогой подарок, — еле слышно произнесла я.

— Почему?

— Я уже сказала. Это дорогой подарок.

— Поверь, сумма, которую я потратил, для меня действительно мизерная, — спокойно сказал Николай.

— Убери. Я не возьму. Дорогие подарки требуют дорогих услуг. Я не продаюсь.

— А я и не покупаю. Я дарю любимой женщине то, что считаю нужным, и ничего не прошу взамен.

— Совсем ничего?

— Совсем! Хотя нет! Одну вещь я всё-таки прошу. У нас завтра вечеринка намечается. Я бы очень хотел, чтобы ты пошла со мной,

— Мне нечего одеть к твоим брильянтам.

— Это поправимо.

Я подумала, что давно никуда не выходила. Почему бы мне не пойти с этим красавцем, так легко сорящим деньгами? Я заглянула в его глаза. Они были задумчивыми, грустными и виноватыми… Почему? Я отвела взгляд и снова оказалась в его объятиях. Стремительных, горячих, крепких, он попытался меня поцеловать, но я бережно отстранила его.

— Я позвоню завтра, и поедем выбирать платье!

Моё сердце молчало, голова была пуста, и, как в тумане дойдя до спальни, я упала на кровать.

На следующий день я отпросилась с работы. Николай позвонил во второй половине дня и отвёз меня в самый дорогой салон. Он критически осматривал всё, что предлагали. Мне пришлось перемерить кучу нарядов. Остановился он только тогда, когда вынесли элегантное платье с открытой спиной из темно-синего атласа. Я надела его и сразу почувствовала себя королевой. Оно сидело на мне как влитое. Николай обошёл меня вокруг:

— Ты чудо!

Протянув продавщице кредитку, сказал:

— Это мы берём, упакуйте.

Потом отвёз в салон красоты и со словами: «Заеду» умчался на своём шикарном авто. Я здесь никогда не была — не по карману. Салон отрабатывал те деньги, что запрашивал за услуги. Вышла я окрылённая. И была красавицей!

Николай уже ждал меня. Он отвёз меня домой. Вытащил из багажника огромную красную коробку, перевязанную розовой лентой, и понёс ее на пятый этаж. В коробке были цветы — красные розы. Я удивилась:

— Почему в коробке?

— Просто на память. Одевайся. Я подожду в машине.