Воуно смотрел в небо и молчал.

Я закрыл глаза.

Беседа жужжала вокруг меня, и я наконец заснул.

Не знаю, как долго я спал, но меня разбудили, когда мы достигли обзорной площадки. Флайер высадил нас на отмель в излучине реки перед рифом. Все, в чем мы нуждались, чтобы собирать предварительные данные, уже было доставлено и уложено в куполообразных палатках со всей точностью Тау Ривертона, безболезненной как анестезия.

Рабочие на площадке еще разбивали лагерь. Все они были одеты в одинаковые тяжелые темно-бордовые рабочие комбинезоны. Они смотрели, как мы вошли в лагерь, и на их лицах не отразилось ничего, кроме тупого возмущения. Я удивился: что может их так возмущать?

Нас ожидали еще и высокопоставленные служащие Тау. Казалось, они ни у кого, кроме меня, не вызвали беспокойства, пока из их группы не выступил дядя Киссиндры. С ним был Санд.

Перримид махнул мне рукой. Я взглянул на Киссиндру, увидел удивление на ее лице, сменившееся смущением, когда он кивнул, чтобы она оставалась на месте.

— И что сейчас? — пробормотал позади меня Эзра.

Оглядываясь, я прошел через открытую площадку к Перримиду и Санду. Чего они хотят? Но уж если они здесь появились лично, то за этим стоит что-то, чего я и знать не хочу.

— Что такое? — спросил я Перримида, из последних сил стараясь, чтобы слова прозвучали вежливо.

— Это по поводу прошлой ночи. Насчет похищения ребенка, — сказал он с видом человека, к виску которого приставлен пистолет.

Мое дыхание оборвалось. Вот дьявол! Я встретил его взгляд и увидел в нем полное недоумение, когда Перримид прочитал то, что отразилось в моем.

— Давай скорее покончим с этим, — пробормотал я, чувствуя, как на мне сошелся перекрестный огонь дюжины глаз.

— Я думал, что ты не можешь делать этого, — сказал он.

— Чего? — спросил я, и, должно быть, мой вид был таким же смущенным, как и его.

— Читать мысли. Я думал, ты неспособен делать это. Я почувствовал, как кровь прилила к моему лицу.

— Да. И что из этого?

— Тогда как ты узнал, почему мы здесь?

— Потому что любой чувствует, когда от него хотят избавиться.

Выражение его лица стало еще более странным.

— Ну, это не важно, — сказал он наконец, и у него внезапно словно гора с плеч свалилась. — Нам нужна твоя помощь в отношениях с похитителем, с которым ты столкнулся прошлой ночью.

— О Боже… — Я отвернулся, не зная, от облегчения или от гнева гудят мои мозги, потом снова посмотрел на него: — Почему? Почему я?

— В Совете гидранов есть некая… несогласованность в действиях, — ответил Санд. — Мы думаем, что, возможно, они поговорят с тобой как… — он посмотрел мне прямо в глаза, — с аутсайдером.

— С уродом, — уточнил я.

— Все они знают, что ты был готов помочь гидранке, по твоему мнению, попавшей в беду, — сказал Перримид. Он явно чувствовал себя неловко.

— Она сделала из меня чучело. Она использовала меня. Она думает, что я идиот. — Она знает, кто я такой. Я покачал головой. — Я не могу пойти на это. Гидраны не станут мне доверять.

— Выбор у меня здесь небольшой, — сказал Перримид. — Боюсь, что и у тебя тоже.

Подошла Киссиндра и встала рядом со мной.

— У вас проблемы? — спросила она, вперив взгляд в лицо Перримида, на котором появилось выражение досады. Она скрестила руки на груди. Руководитель экспедиции, она отстаивала свои интересы и уже не являла собой послушную племянницу.

— Никаких проблем, — сказал я, глядя в глаза Перримиду. — У меня есть работа. — Я отвернулся.

— Боросэйж издал приказ о твоей высылке, — сказал Санд за моей спиной. — Если ты не согласишься сотрудничать, правление Тау аннулирует разрешение на твою работу. Ты будешь выкинут из проекта и с планеты менее чем за день.

Я медленно повернулся и посмотрел на них: Санд, с его нечеловеческими глазами, и Перримид, подвешенный, как марионетка, на невидимых ниточках за его спиной.

— Ты ничтожный ублюдок, — прошипела Киссиндра так тихо, что я едва услышал ее. Я подумал, кого из них она имела в виду, и понадеялся, что это относилось к Санду. — Что это значит, дядя Дженас? — спросила она.

— Это насчет похищения ребенка. — Я кивком головы указал на Санда. — Они хотят, чтобы я стал орудием в их руках.

Киссиндра вздрогнула, единственная из них среагировав на этот ответ.

— Посредником, — сказал Перримид. — Связующим звеном с гидранами, Киссиндра. Община гидранов не хочет сотрудничать с нами, чтобы помочь найти похищенного ребенка. В связи с обстоятельствами кажется логичным, чтобы Кот помог нам. Он единственный, у кого есть шанс добиться от гидранов заверения о сотрудничестве. — Он повернулся ко мне. — Нам действительно нужна твоя помощь, сынок.

— Верно, — сказал я.

— Проклятье! Это глупость… — Киссиндра уперла кулаки в бока, переводя взгляд с Перримида на Санда. — Вы доставили нас сюда для того, чтобы мы на вас работали. Я думала, что это важно для реабилитации Тау. Тысяча чертей, может, мы уже не нужны вам, если вы нам так мешаете?

— Киссиндра, — сказал Перримид, взглянув на Санда, как будто не был уверен в последующих своих словах. — Украденный ребенок — твой кузен.

— Что? — спросила она. — Кто?

— Мой племянник Джеби. Сын сестры моей жены.

— Джеби? Ребенок, который был… — Она замолчала.

— Он похищен гидранкой, его терапевтом. Я разработал программу для ее подготовки, и она заняла это место.

Осознание наполнило глаза Киссиндры.

— Боже мой, — пробормотала она. — Что же ты не сказал мне это прошлой ночью?

Перримид снова посмотрел на Санда.

— До утра я сам не знал этого. — Его голос был ровным, но в нем звучала обида. — Ситуация в целом такова, что правление Тау вынуждено быть осторожным по ряду причин. — Он снова оглянулся, но на этот раз не на кого-нибудь из нас. Я проследил за его взглядом: двое из ФТУ стояли за границей слышимости, слушая лекцию Эзры о снаряжении. — Но особенно потому, что они верят, будто мальчик захвачен группой радикалов. Его безопасность зависит от того, чтобы все это оставалось в тайне. Если об этом узнают все, могут быть инциденты, которые поставят под угрозу безопасность Джеби и причинят страдания на обоих берегах реки.

— То есть вынудят инспекторов задавать вопросы, на которые тебе не хочется отвечать, — сказал я.

Он нахмурился:

— Это не главное.

— Да, конечно. Это кейретсу.

— Не суди о ситуации, которую ты не понимаешь, — раздраженно сказал Санд. Он повернулся к Киссиндре: — Я прошу извинить за это вторжение. Обещаю, что мы больше не будем мешать вам. Но сейчас вашей команде придется действовать без одного из ее членов. Будет ли это временной или окончательной ситуацией для него… — Он кивнул на меня.