Не даёт прохода! И везде фотографии счастливого улыбающегося отца и его красавицы молодой жены. Что нам оставалось делать?!

– Да, выбора у вас, пожалуй, не было. Но ведь шумиха в конце концов утихла, и вы могли бы наладить отношения с отцом. Или ваша мама была против?

– Вы правы, шумиха утихла. Мама была не против и не за, она вообще не упоминала имени отца, словно его и не было никогда в её жизни.

– Я думаю, что ваша мама мужественная женщина.

Сергей кивнул. Потом сказал:

– Я думал о том, чтобы помириться с отцом, но на решительный шаг отважиться никак не мог.

– Ваш отец не был на вашей свадьбе?

– Нет, но прислал поздравление.

– Вы ответили?

– Я сухо поблагодарил его.

– Сухо?

– Поймите! Я иначе не мог!

– Понимаю. Но когда ваш отец предложил вам через вашу жену примирение, вы обрадовались?

– Очень! – невольно вырвалось у Дарского. – Но я даже сам себе боялся признаться в этом, – поспешно добавил он.

– И позволили жене вас уговорить?

– Позволил.

– Теперь расскажите мне подробно, стараясь не пропускать ничего о дне своего приезда в дом отца.

Сергей заговорил не спеша, было видно, что он взвешивает каждое слово. Но, увы, ничего нового из его рассказа Мирослава не узнала.

Она попыталась уточнить некоторые моменты:

– Когда вы поднялись к кабинету отца, кто был там?

– Только Снежана. Алика поднялась вместе со мной.

– Ваша жена с вами не пошла?

– Нет, конечно, я попросил побыть с Лидой их домработницу.

– Она сразу согласилась?

– Разумеется! – несколько удивился Сергей.

– А остальные поднялись к кабинету позднее?

– Да, сначала водитель, потом садовник.

– И как долго вы стояли у двери?

– Не могу вам этого точно сказать… Мы ещё позвонили отцу на его сотовый и услышали, как заиграла «Марсельеза». Мы стояли и ждали, пока она не умолкнет. Стало ясно, что отец не может ответить на наш звонок.

– Вам не пришло в голову, что он просто не хочет отвечать. Ведь вы говорили, что отец не терпел звонков на мобильник во время его нахождения в кабинете.

– Да! Но не до такой же степени! – возмутился Сергей.

– После того как вы поняли, что ваш отец по какой-то причине не может открыть вам дверь, вы не подумали, что нужно вызвать полицию?

– Нет! Зачем? Все подумали, что папе плохо с сердцем.

– Но вы решили вызвать помощь, чтобы открыть дверь?

– Да, в какой-то момент.

– Но потом водитель с садовником сказали, что дверь откроют сами?

– Да. Водитель сходил за инструментом, и они открыли дверь.

– Кто в кабинет зашёл первым?

– Снежана. Но она не зашла, а только заглянула. Зайти было невозможно. Папа лежал… – Сергей Дарский беспомощно оборвал свою речь.

– Понятно. Как отреагировала на увиденное жена вашего отца?

– Снежане стало плохо.

– И вы вызвали полицию?

– Да.

– Пистолет у вашего отца был в руках?

– Нет, в руках был ключ. Весь в крови, и мы поняли, что он хотел открыть дверь, но силы оставили его.

– До приезда полиции вы никуда не отлучались и были друг у друга на глазах?

– Да.

– Что было дальше?

– А то вы не знаете, что бывает в таких случаях! – резко сказал Сергей.

– Я хочу услышать это от вас, – спокойно ответила Мирослава.

– Начался осмотр места преступления, тела жертвы, то есть моего папы, – голос мужчины заметно дрогнул, – опрос свидетелей, – тяжело вздохнув, договорил Дарский.

– А если не официальным, а человеческим языком изложить, ведь это всё-таки был ваш отец.

– Вам что, доставляет удовольствие мучить меня?!

– Нет. Но вы уже сами сказали, что это моя работа.

– Я не могу вам иначе пересказать тот ужас! Не могу!

– Хорошо.

– Вы виделись после этого со Снежаной?

– На похоронах.

– Разговаривали?

– Нет, только обнялись.

– Ваша жена была с вами?

– Нет, я её не взял.

– А сестру свою вы там видели?

– Да. Но она ни к кому не подходила.

– Она была одна?

– Нет, с дядей Геной.

– Кто это?

– Давний друг отца.

– Но после развода вашего отца с матерью они не общались?

Сергей отрицательно помотал головой и отвернулся.

Мирослава догадалась, что мужчина не хочет, чтобы она видела его слёзы. Она встала из-за стола, дотронулась до его плеча:

– Спасибо, Сергей, крепитесь. У вас скоро родится ребёнок, и я надеюсь, что вы станете ему хорошим отцом.

– Можете в этом не сомневаться, – ответил он, так и не повернувшись.

Волгина положила на столик деньги, сказала на ходу: «До свидания», и покинула «Заячью лапку».

Когда она сошла со ступеней и направилась к своей машине, солнце улыбнулось и бросило ей под ноги горсть золотистых бликов…

«К счастью», – подумала Мирослава и улыбнулась солнцу в ответ.

* * *

Нетерпеливый звонок оторвал Мориса от работы. Он глянул на монитор, передающий все, что снимает камера во дворе. Возле ворот маячила фигура Людмилы Стефанович. Что и говорить, для Мориса Миндаугаса Люся, или, как называли её друзья, Люси, была гостьей, мягко говоря, не желанной. Но он вынужден был её терпеть, так как она была подругой детства Мирославы.

Бесшабашность каким-то образом уживалась в характере Людмилы со взвешенностью и рассудительностью. На пару с отцом они владели небольшим автосервисом, и дела у них шли хорошо. Морис с превеликим удовольствием приписал бы его успешность отцу Людмилы, но привычка быть объективным заставляла его признать, что в продвижении их совместного бизнеса была немалая заслуга Люси. Да и сама организация своего дела была её идеей. Отец просто согласился поддержать проект любимой дочери.

Без особого удовольствия Морис открыл ворота и встретил Людмилу.

– Ты без машины? – спросил он.

– Хоть бы здравствуй сказал, – пробормотала она и ответила на его вопрос: – Я на такси.

– Ну, здравствуй, – вздохнул он.

– А где Мирослава?

– Ты могла бы прежде позвонить ей, чем ехать впустую в такую даль.

– Почему впустую? – спросила она небрежно.

– Мирослава в городе и будет не скоро.

– И ты её отпустил одну?! – притворно удивлённо воскликнула девушка.

Миндаугас облил её ледяным взглядом своих серо-голубых глаз.

Они молча вошли в дом и расположились в гостиной. Сладко спавший до их прихода Дон недовольно зевнул, взмахнул пару раз пушистым хвостом, спрыгнул и гордо удалился.

– У тебя есть что-нибудь выпить? Только покрепче? – спросила Люси.

– Водка, джин, виски, коньяк, бренди, текила, ром… – он не стал говорить ей, что всё это привёз в дом на празднование прошлого Нового года его друг ресторатор. Сами они с Мирославой изредка пили сухое вино. А всё это продолжало стоять. Выбросить рука не поднималась, хотя Мирослава и предлагала отвезти к контейнерам. Ну вот пригодилось…

– Виски плесни, – попросила Люси.

Морис подошёл к бару. Достал бутылку с янтарным напитком. Взял два бокала с толстым дном.

– Ты мне много льда не насыпай, – предупредила она.

Морис пожал плечами. Поставил перед ней бутылку, бокал, лёд.

Людмила осторожно взяла кубик льда и бросила на дно. Посмотрела на сиротинушку и долила до краёв виски.

Морис плеснул себе чуть-чуть на дно и насыпал лёд.

– И ты собираешься пить это? – спросила с сожалением Людмила.

Миндаугас кивнул.

– Ну-ну, пей, – усмехнулась Люси. Ответа она от него не дождалась.

– Жениться не собираешься? – включила девушка давно известную ему пластинку.

– Никто не берёт, – отозвался Морис ровным голосом.

– Ну, да! Такого красавца, как ты, девки с руками и ногами оторвут! Только мигни!

– А ты знаешь, что виски тоже «женят»? – спросил Морис.

– Заливаешь?

– Нет, серьёзно.

– И на ком же его женят, на нашей водочке? – расхохоталась Люси.

– Нет, просто у шотландцев такая технология. Разные сорта виски сливают в бочку, где они и «женятся».

Людмила фыркнула:

– Сами?

Морис кивнул.

– Шведская семья получается…

– Не шведская, а шотландская, – поправил её любивший точность Морис. – Кстати, это большое искусство так «поженить» разные сорта, чтобы в итоге родился прекрасный младенец. К тому же никакими специальными приборами шотландцы не пользуются.

– А как же!

– Только носом и языком.

– Да уж, нелегка жизнь шотландца! А знаешь, что мне больше всего нравится в Шотландии?!

– Нет, не знаю…

– То-то же! Больше всего мне нравится, что у них мужики ходят в юбках! Вот глазу женскому раздолье!

– Ты думаешь?