Понадобилось немного, чтобы дыхание участилось. Илья чуть сдвинул тонкую кожу, обнажая головку. Я слизала языком выступившую капельку. Его тело напряглось, всё обратившись в натянутую до предела тетиву. Дернешь — сорвется с катушек. Член затвердел, готовый вот-вот излиться. Я ускорилась, то вбирая его полностью, то выпуская изо рта на недолгое мгновение. Приближая к пику и отдаляя тот. Мучая. Издеваясь.

Он кончил с глухим рыком, содрогаясь всем телом, а я наслаждалась звуками и всем этим человеком до последней черточки. Никогда прежде я не испытывала кайфа просто из-за того, что занялась с кем-то оральными ласками. Но мне нравился вкус его удовольствия на своих губах.

— Дети делаются не так, — ухмыльнулся Илья, застегивая ширинку.

— Да ты что? — деланно изумилась я. — В таком случае поужинаем и покажешь, как они делаются.

— Да, моя королева.

Он склонился в шутливом поклоне, а я с глупым, почти детским хихиканьем закрылась в ванной комнате, где долго приводила себя в порядок. В наш контракт не входил оральный секс, но будем считать это дополнительным бонусом.

Разумеется, ужин мы проворонили, потому что не могли оторваться друг от друга. Стоило мне выйти из ванны, как Илья отложил поварешку в сторону. Одной рукой резко рванул блузку наверх, обнажая мой плоский живот. Скользнул по нему пальцами, нырнув во впадину пупка и ниже, под пояс юбки. Второй он завел мои запястья за голову. Я стояла, прижатая к стене, распятая и беспомощная. Внизу скрутило тугой спиралью, раскаляя желание до предела. Мне хотелось почувствовать его пальцы ниже… глубже…

Илья ловил мои стоны, находил чувствительные точки, но не переходил грань дозволенного. Его губы исследовали мою шею, срывая с губ всхлипы. Между ног стало так горячо. Болезненно жарко.

Моя юбка была спущена к ступням, и я аккуратно перешагнула через неё, оставаясь только в белье и блузке, которая всё равно ничего не прикрывала. Пальцы Ильи скользили по внутренней стороне моих бедер. Касались. Томили. Он прочертил поцелуями дорожку от моего пупка к лобку и попытался отодвинуть трусики в сторону. Но я свела ноги и покачала головой.

— Нет, — одними губами.

— Почему? Удовольствие за удовольствие, всего-то.

Илья стоял передо мной на коленях и смотрел снизу вверх абсолютно пьяным от желания взглядом, в котором сплелась вся космическая пустота. Его пальцы двигались как в танце, как в магическом заклинании. Но я отстранилась, поправила блузку.

— Нет, — повторила злее. — Я не хочу.

Да, считайте меня ханжой, но я никогда и никому не позволяла касаться себя губами там. Мне не нравилась сама мысль, что чьи-то губы будут исследовать моё лоно, что чей-то язык попробует на вкус мою влагу.

Ларионов не стал спорить с моей придурью. Кивнув, он поднялся с колен и сорвал-таки с меня бесполезное белье. Я закинула ему ногу на талию, открываясь полностью. Горячее дыхание обожгло ключицы. Тела сплелись, изучая, лаская друг друга как после долгой разлуки. Он вторгался в меня с какой-то особенной яростью, отупляющей и невыносимой. Потребовалось немного, чтобы нас настиг один на двоих оргазм.

Выжатые до дна, глупо улыбающиеся, нагие, мы вернулись к кухонному уголку, где все-таки перекусили. Мясо безнадежно пригорело к кастрюле, а подлива переварилась, но получилось неплохо. Вру. Получилось великолепно! Мне казалось, что я много лет не ела ничего вкуснее.

Жмурясь от удовольствия, я крутанулась на стуле. И увидела гитару, выглядывающую грифом из-под дивана. Раньше её там не было, а потому она привлекла моё внимание.

— Играешь?

— Редко и плохо, — смутился Илья, пытаясь запихать гитару поглубже. — Изредка тренируюсь, но получается так себе.

— Играй, — приказала учительским тоном, а сама плюхнулась на смятые простыни и обняла коленки.

Несколько секунд он просто рассматривал гитару, будто силился вспомнить какую-то особенную песню. После чего сел рядом со мной, закинув ногу на ногу и поставив выемку в гитарной деке на обнаженное бедро.

— Сделай мне ребенка, ну сделай мне ребенка, — промурлыкал, наигрывая по струнам незатейливую мелодию. — Флаги, купели, кресты и пеленки[1]…

Может быть, он и поверхностный мужчина, променявший перспективы на работу в дешевом баре, но вкусы у нас одинаковые. Я мгновенно узнала строчку из песни «Непорочное зачатие» и усмехнулась всей ироничности ситуации. О да, из миллиона мотивов ты выбрал самый подходящий.

— Никакого непорочного зачатия, Ляля. Даже не мечтай! Мы насквозь пропитались этим пороком.

Гитара в руках Ильи казалась любимой женщиной. Он нежно перебирал аккорды, кончиками пальцев касался струн. Было в этом что-то ну очень эротичное. Признаться, хотелось оказаться на её месте. Мне нравилось, как он поет, как хрипловато тянет ноты. Мир вокруг остановился. Смолкли лишние звуки, перестали шуметь соседские собаки. Словно не только в комнате, но и на всем белом свете не осталось никого, кроме нас двоих.

— Так вот чем увлекаются плохие мальчики? — спросила я, когда песня иссякла.

— О да, мальчики любят старый добрый русский рок. — Ларионов поиграл мускулатурой. — Какая музыка нравится тебе?

— Да ты группы такой не знаешь. Сегодня Ночью.

— День за днем сигареты и кофе. Мы не умрем никогда, обещания — мой профиль[2], — процитировал Илья с улыбкой.

Он хотел напеть что-то ещё, но мой телефон затрезвонил где-то в недрах сумочки. Я не планировала отвечать на звонок, но когда звонящий не угомонился через две минуты, то вывалила содержимое сумки наружу и достала смартфон.

— Вика, — объяснила Илье перед тем, как ответить. — Да?

— Всё кончено, — выла подруга, захлебываясь слезами. — Я сегодня ездила к Леше, думала, порадую его… а он…

— Что?

На самом деле, я догадывалась, но не могла же ляпнуть что-то типа «Вообще-то я предупреждала», тем самым окончательно добив хрупкую душевную организацию подруги. Кто виноват, что та размечталась, будто обретет семейное счастье благодаря случайному сексу в туалете?

— Он сказал что я залетела от кого-то другого, потому что он предохранялся. Да не предохранялся он, я лично помню, что не было такого! — Вика задохнулась от слез. — Тогда я позвонила его маме, хотела порадовать её… помнишь, она так мечтала о внуке?.. Она назвала меня…

Голос окончательно сорвался.

— Вика, я приеду через час. Отдышись и выпей каких-нибудь успокоительных капель, которые разрешены во время беременности. Если у тебя ничего нет, я заеду в аптеку и куплю. Напиши только, что тебе можно.

Я говорила это, застегивая блузку и влезая в юбку, прижав телефон ухом к плечу. Илья так и сидел с гитарой, не отпуская струны. Но когда я натягивала чулки, он тоже принялся одеваться.