утверждают, что смерть становится следствием получения ложных сигналов сонной артерией и блуждающим нервом, а некоторые еще добавили бы, что свою роль играет яремная вена. Некоторые убеждены, что понимают, почему давление на определенные места в шее может убить человека за десять секунд, но в одном мы можем быть уверены: так действительно происходит. Именно это и случилось с Клэр Ромерил.

Причина ее смерти не вызывала сомнений. Полиция же ждала от меня ответа на следующий вопрос: зацепилось ли ожерелье случайно за ветку, когда она под нее залезала? Стала ли она жертвой загадочного рефлекса блуждающего нерва, который остановил ее сердце? Или же ее кто-то задушил?

Никаких следов насилия или борьбы не было. Я не нашел никаких повреждений мышц шеи. Не было и ссадин или характерных для самозащиты травм, которые бы указывали на причастность другого человека. Я был вынужден оставить вопросы полиции без ответа, и, когда мы покинули секционную, инспектор одарил меня крайне недовольным взглядом.

Последовала привычная возня сотрудников морга, которые готовились поработать над телом. Им предстояло воспользоваться своим величайшим талантом, чтобы вернуть Клэр к привычному для скорбящих родственников виду.

Вскрытие — по определению инвазивная процедура. Оно проводится в интересах скончавшихся и тех, кого они оставили, а в случае обнаружения преступных действий — и в более широких общественных интересах.

Любое вскрытие проводится с огромным уважением к покойному. А порой это делается больше одного раза.

— Наверное, мне следует вернуться через несколько дней, — сказал я. — Есть вероятность, что где-то под кожей остались ушибы, которые пока не вышли на поверхность.

— Она мертва, — с мрачным видом сказал инспектор. — Вряд ли теперь на ней появятся новые синяки.

— Уверяю вас, — ответил я, — еще как могут.

Он снова посмотрел на меня с недоверием. Я мог бы поспорить с ним, но у меня были другие дела.

Глава 4

Наступило утро. На дороге возле морга было оживленное движение — полицейские расходились по домам. У меня же сна не было ни в одном глазу, и я решил воспользоваться этой возможностью, чтобы побывать на месте обнаружения тела Клэр.

Инспектор одобрил мое желание и сказал:

— Начальство уже там, я скажу, что вы подъедете.

Я прибыл в парк, бо́льшая часть которого была закрыта для посещения. Между деревьями висела сине-белая полицейская лента. Хоть и стояла зима, это было очень приятное место. Когда-то здесь стоял большой загородный дом, потом его снесли, но холмистые лужайки и заросшие кустарники по периметру продолжили свою жизнь.

Детектив-сержант провел меня за ленту.

— Нашли что-нибудь на вскрытии? — поинтересовался он.

— Клэр задушили, — сообщил ему я.

Он метнул на меня косой взгляд.

— Мы уже догадались, док. Мы все видели ее шею.

— Пока что я не могу сказать вам больше, — ответил я.

Он отвел глаза. Как же хорошо мне было знакомо это явное, пусть и всегда не выраженное, чувство разочарования, возникавшее у полицейских, когда судмедэксперт оказывался не в состоянии раскрыть преступление за них.

Он представил меня суперинтенданту[18], по виду которой было понятно, что она хорошенько выспалась этой ночью.

— Только взялась за это дело, — бодро отозвалась она. — Люблю свою работу — никогда не знаешь, что сегодня ждет.

— Не могли бы вы рассказать, что известно о Клэр Ромерил? — спросил я.

Полицейские, присутствовавшие на вскрытии, кое-что мне сообщили, однако я рассчитывал, что к этому времени информации должно было прибавиться и ее наверняка успели ввести в курс дела.

Она сказала, что родной отец Клэр некоторое время назад разошелся с ее матерью и полиция уже его допросила. Вечером в день исчезновения он был на местном футбольном матче, после чего пошел гулять с остальными фанатами, поэтому есть множество свидетелей, которые могут подтвердить, что он был с ними на момент смерти Клэр. Следователи также выяснили, что в последние недели в доме Клэр было неспокойно, и ее отчим, Джордж Ромерил, даже ушел из дома. Тем вечером он пошел на тот же футбольный матч, что и ее отец, и у него было еще больше друзей, готовых подтвердить его алиби.

Миссис Ромерил, разумеется, была очень расстроена. Да, с Клэр было особенно непросто в день ее смерти: пришлось несколько раз наказывать. Клэр, явно планируя побег, объявила, что ляжет спать пораньше. У миссис Ромерил была еще младшая дочь, и, уложив обеих девочек спать ранним вечером, она пошла принять ванну. Выйдя из ванной, она пошла проверить, как там девочки, — тогда-то пропажа Клэр и обнаружилась.

Я достал набросок, предоставленный кинологом.

— Жаль, что тело передвигали, — сказал я. — Она была уже какое-то время мертва, когда ее нашли.

— Как долго? — спросила суперинтендант.

— Думаю, она умерла примерно между пятью и семью вечера.

— Так рано?

— Думаю, да. Но… — Сколько раз я говорил это полицейским, после чего наблюдал, как они огорчались? — … очень сложно дать точную оценку времени смерти.

Вместе с суперинтендантом мы свернули на небольшую тропинку, нырнули под ленту, и она указала на место, где была обнаружена Клэр. Я стал вертеть набросок в руке, пока не понял, как он соотносится с тем, что было у меня перед глазами.

— Вы уверены, что именно здесь, а не под упавшим деревом?

— Скорее больше под кустами, судя по всему.

В этих кустах не было сломанных веток или каких-либо следов борьбы. Вечером было ветрено, несколько раз начинался дождь. Тем не менее в грязи, где лежало тело, почти не осталось следов — разве что отпечатки ног медиков, которые прошли туда-обратно по тропинке, но не более того.

— Ага, — сказал я. — Теперь вижу, где лежала банка из-под колы.

Криминалисты ее забрали, однако отпечаток на влажной земле был все еще хорошо различим, подобно тому, как маленький розовый камешек в ожерелье Клэр оставил след на ее горле.

Выглянуло тусклое зимнее солнце. Криминалисты уже сделали свою работу, поэтому я мог спокойно обойти место преступления, что и сделал. Присев на корточки, я заглянул под дерево и его крепкие ветви, осмотрел кусты, пытаясь понять, за какую ветку могло зацепиться ожерелье. Я такой не нашел.

— Насмотрелся? — спросила суперинтендант, когда я вернулся на тропинку.

Она пыталась соскрести грязь с обуви на влажную траву, прежде чем вернуться в кабинет. Я сделал то же самое, но грязь не поддавалась. Я задумался. Что-то было не так. Я стал вспоминать одежду Клэр, ее футболку, юбку, розовые кроссовки.

Я сказал:

— Клэр здесь словно и не было.

Суперинтендант была занята своей обувью.

— В смысле?

Мне следовало быть осторожным. Полиция не всегда отзывчива к судмедэкспертам, пытающимся навязать