— А я — обычный строитель. Понятия не имею, как это может помешать нашим отношениям.

— Отношениям?! — Люся даже рот открыла. — Так… Ладно… Сейчас не время для этого разговора. Я уже опаздываю на работу. Да и ты, наверное, тоже!

— Угу…

— Обсудим все в другой раз.

— Угу… Люсь, там завтрак на столе… Ты, давай, и вправду, поторапливайся. А то остынет все…

Люся на секунду застыла, открыла рот, будто бы хотела что-то сказать, но так и не произнесла ничего, закусив губу. В ее взгляде притаилось что-то непонятное для Ивана, какой-то надрыв… Но парень так и не догадался, чем он был вызван.

За завтраком царило молчание. Люся бросала на любовника короткие взгляды из-под ресниц и нехотя жевала приготовленный им бутерброд.

— Вань… а ты почему ушел тогда… Ну, в наш первый раз…

— Из-за деда. Я не смог к нему дозвониться, чтобы предупредить, что меня не будет. А он старый очень… и непременно стал бы волноваться, куда я пропал. А… что? Мне не нужно было уходить, да?

— Нет! Что ты… Старики — это святое. Я просто понять не могла… А теперь все понятно. Слушай, а сегодня? Он не будет переживать?

— Нет. Я предупредил, что буду ночевать не дома.

— Ясно… Ну, что, пойдем?

— Угу… Одевайся теплее. Сегодня похолодало.

— Хорошо, — сглотнула Люся. И Ваня опять не понял, почему её глаза наполнились влагой. Что-то явно от него ускользало. Знать бы, что он делал не так… М-да…

— Ну, я пойду вперед… Машины нам почищу. Видела, снег припустил…

— Угу…

Ему показалось, или у Люси действительно задрожала губа?

— Слушай… я тебе сделал больно? Или, может, как-то обидел?

Люся судорожно замотала головой:

— Нет, ты что?!

Иван готов был поклясться, что Люся едва сдерживает горькие слезы, но все же не стал её больше пытать. Понял, что ей сейчас меньше всего хотелось хоть что-то ему объяснять.

Распрощались они у подъезда. Люсю ждали в офисе, а Ивана — на стройке. И опаздывать ему было категорически нельзя. Главный участка и в отсутствие всяких поводов не давал ему жизни. А если найдет, к чему придраться, то… В общем, не будет ничего хорошего — факт. И без того ситуация накалилась до предела, после Люсиного в неё вмешательства. Нет, Иван, конечно, её ни в чем не винил! Напротив даже…. Он восхищался Люсиным неравнодушием. Просто… жизнь была чертовски несправедливой. И от правды можно было пострадать гораздо сильнее, чем от вранья.

На работу Иван поспел ровно ко времени. Даже переодеться успел до начала планерки. А спустя полчаса заступил на свой участок. Их бригада сейчас занималась прокладкой системы вентиляции.

На этой работе за пять лет Иван собаку съел, поэтому он сразу понял, что в новом корпусе у них возникнут проблемы. По всему выходило, что предоставленные для работы чертежи не соответствовали действительности. Или, напротив, действительность не соответствовала чертежам.

— И куда же нам тут врезаться? — почесал в затылке Михалыч. Один из самых старых на стройке трудяг.

— Вот и у меня такой вопрос возник.

— Вань, ты чертежи глянь, пока главнюка нет. Хрен его знает, сколько тот еще будет с генеральным лясы точить. А у нас время — деньги.

— А сам чего не глянешь? — хмыкнул Иван, послушно разворачивая свиток со схемами.

— Дык, ты у нас институты кончал. Я-то, что?

Иван хмыкнул. Михалыч, хоть и не «кончал» институтов, во всей этой белиберде разбирался преотлично. Не зря столько лет в строительстве отпахал. Тут, скорее всего, дело было в его нежелании гневить начальство. Гринев не любил подобного самоуправства. Имелось у Вани подозрение, что таким образом тот самоутверждался. Подпитывал чувство собственной значимости.

Вроде как, все тупые, а он один — мегамозг. Ну-ну…

— Такс, Юр, измеряй, пожалуйста, от стены до вот этой трубы…

— Восемьсот миллиметров.

— Ну, как я и думал, в принципе, Михалыч, тут отопление смонтировали неправильно. Пойдем, глянем в соседнем помещении. Батыр, Баха… А вы идите, вначале измерьте.

— Слышь, Черный… Ты чего это раскомандовался?

— Баха! Какого хрена, а? Ты помнишь, что у нас сдельщина? Сейчас полдня потеряем, и что ты заработаешь? — вмещался в разговор Михалыч, — делай уже, что тебе говорят… Может, быстрее разберемся!

— Вряд ли… Похоже, здесь к чертям нужно все переделывать… — задумчиво пробормотал себе под нос Иван.

— Чего это?

— А вот, посмотри. — Ваня ткнул пальцем в схему, Михалыч подслеповато прищурился, и даже оттянул пальцем веко, по-видимому, наводя резкость. — Здесь, пожалуй, мы сантиметров на двадцать не вписываемся… А здесь поменьше, сантиметров на семь… Но что это меняет?

— Угу…

— Чего сидите? — влетел в комнату старший участка. — Черный, а ты чего как белый человек расселся?!

— Проблема тут у нас, Сергей Сергеич… — мужественно принял удар на себя старший из мужчин.

— Какая еще, на хрен, проблема? Вы чего это в план полезли?!

— А вы сами посмотрите. Здесь система отопления вся через одно место смонтирована. Не войдем мы с коробами!

Начальник участка недовольно покосился на Ивана (будто бы это он оплошал) и уставился в чертежи.

— Кхм… Сколько здесь до стены?

— Семьсот… Чуть ниже — семьсот два. Еще и криво, гады… Чтобы им пусто было… — кряхтел Михалыч.

— Да быть такого не может!

— А вы поглядите, — подкинул начальству идею Иван. Он-то, конечно, понимал, почему Гринев злится.

Это был его непосредственный косяк. Сергей Сергеевич собственной персоной принимал объект. И значит, теперь ему нужно будет лично объяснять, куда он, собственно, смотрел. Генеральный такого явно не оценит… Лишит премии и тех, кто отопление монтировал, и тех, кто в таком виде принимал работу. В общем, достанется каждому.

Начальник участка схватил рулетку и, раздраженно сбросив свою пижонскую белую каску, пошлепал к окну. Ничего нового ему, конечно, рулетка не показала. Гринев грязно выругался и пнул батарею ногой.

— Так, значит, сдвигаемся!

— Куда?! Тут же…

— А тебя не спрашивали, Черный! Я говорю — ты делаешь…

— По технологии не положено.

— Ты че… Ты меня не понял, что ли?! Думаешь, если защитницей обзавелся, так тебе можно все?! А вот тебе… выкуси! Людку свою трахай! А мозги мне — не смей!

Ваня замер. Отложил аккуратно свиток с планом:

— Ну-ка, повтори, что ты сказал?

— Эй… эй, мужики! — вклинился Михалыч, в попытке удержать Ивана за руку. Но с таким же успехом он мог пытаться остановить ледокол.