Так что танковые идеи немцев и французов кардинально разошлись – да вот только беда (для немцев) была в том, что французы в своих 49 танковых батальонах имели вполне себе реальные танки (к тому же начав на рубеже десятилетий смену модельного ряда бронетанковой техники с заменой пожилых FT-17 новенькими «SOMUA» и «Гочкисами»), а немцы в штатах своих идеальных танковых дивизий рисовали танковые батальоны, состоящие по большей части из воображаемых танков. Первая немецкая танковая дивизия, созданная в 1935 году, имела на вооружении две сотни Pz-I – и это было все, чем в реальности тогда располагал вермахт.

* * *

Впрочем, истины ради надо сказать, что до 1929 года французская армия тоже не баловала себя постройкой новых танков – ибо имела на вооружении легкие Renault FT-17 (и его модификацию FT-18) в количествах более чем изрядных, а также десяток тяжелых 2С. В 1924–1926 гг. все более-менее подходящие танки «Рено» (каковых после войны осталось более 3000) прошли модернизацию – на эти машины установили более мощные 50-сильные двигатели, благодаря чему скорость танков возросла до 16 км/ч, и была увеличена толщина брони, которую довели до 22 мм в особо уязвимых точках (лобовая броня корпуса и башни). Модернизированный подобным образом танк получил обозначение Renault М26/27 – таких танков в строю французской армии к 1930 году имелось более 1800 единиц, но, поскольку все эти машины уже отслужили минимум по десять лет, командование французской армии решило серьезно обновить бронетанковый парк – впрочем, никак не меняя своих взглядов на применение танков в бою.

Посему большинство новых французских танков имели на вооружении короткоствольное «противопехотное» орудие (Renault R-35, Hotchkiss H-35 и FCM 36), малую скорость (чтобы не отрываться от атакующей пехоты) и, что было самой большой ошибкой, НЕ ИМЕЛИ В СОСТАВЕ ЭКИПАЖА КОМАНДИРА. То есть должность такая, конечно, была, и занимавший ее человек в ведомости на получение жалованья расписывался именно как командир танка – но настоящим командиром он не был . Он был наводчиком пушки или даже ее заряжающим – то есть в реальном бою физически не имел возможности контролировать ситуацию за бортом и, исходя из обстановки, руководить своим экипажем. Эта ошибка французских конструкторов логически вытекала из того предназначения, которое планировалось для танков во французском Генштабе, ибо, по мнению генералов, для неторопливо двигающегося танка член экипажа, не занятый боевой работой (не стреляющий из пулемета, не сидящий за рычагами, не наводящий и не заряжающий орудие), был абсолютно излишен.

Французский легкий танк Renault R-35

Кстати, такими же примерно доводами руководствовались и наши полководцы, заказывая танки для РККА, – и Т-26, и БТ были машинами БЕЗ КОМАНДИРА (потом, уже накануне войны, и французы, и мы начнем лихорадочно сводить наши безнадежно устаревшие танки сопровождения пехоты в дивизии и корпуса – а потом будем удивляться, почему же ничего не получилось), то есть слепыми на поле боя, а учитывая, что радиостанцию для танка и мы, и французы считали излишней роскошью и даже барством, – то и глухими. Немцы же всю свою линейку бронетехники создавали именно в рамках концепции танковой дивизии как инструмента оперативного искусства – ВСЕ их танки (кроме Pz-I – там его просто некуда было всунуть) имели в составе экипажа человека, который не вел машину, не наводил и не заряжал орудие – а командовал танком, и ВСЕ их танки имели радиостанции!

Французский тяжелый танк Char ВI-bis

Правда, французы к 1936–1937 годам начали менять свои взгляды на назначение танков – и даже 15 декабря 1937 года выпустили инструкцию, озаглавленную «Современные принципы использования новейших танков». Инструкция эта предписывала как можно скорее приступить к формированию танковых дивизий, которые планировалось оснастить двумя батальонами тяжелых танков типа Char Bl, Char ВI-bis, Char BI-ter и четырьмя батальонами легких танков R-35 и Н-35. Однако выпуск танков (особенно тяжелых) шел медленно, средств ускорить выпуск не было, поэтому формирование дивизий переносили на все более и более отдаленные сроки. Лишь в 1937 году, когда стало ясно, что танки в достаточных количествах не предвидятся вообще, командование французской армии решило все же сформировать три танковые дивизии, но насчитывающие не шесть, как планировалось, а четыре батальона, из которых два батальона тяжелых танков и два батальона средних танков Renault D1 или Renault D2, – но, опять же, это решение так и не было до самого начала войны воплощено в жизнь. Да и применения этим дивизиям французы реально не видели – инструкция от 16 декабря 1938 года предусматривала использование танковых дивизий «для усиления ударной пехотной группировки, предназначенной для прорыва оборонительных порядков противника на всю глубину». Танковая дивизия в этом случае теоретически должна была взаимодействовать с легкой дивизией – но проверить на практике, «как это работает», французы так никогда и не удосужились…

* * *

Прошу читателя еще раз посмотреть на ситуацию с бронетанковым вооружением сторон будущего конфликта непредвзято. Французы с 1931 года начали перевооружение своих бронетанковых войск (при том, что вполне даже боеспособных танков Renault FT-17 разных модификаций у них было более 2000 единиц) – причем перевооружение полное, охватывающее всю линейку типов: с 1932 года галлы начинают производить тяжелые танки Char Bl и средние танки Renault D1; чуть позже, в 1934–1935 годах, начато строительство разведывательных машин AMR 1933–1935, легких танков R-35, Н-35, Н-38/Н-39, R-40, FCM и средних SOMUA S-35 и Renault D2. На 1 марта 1939 года французская армия имела на вооружении 2418 танков новых типов с современным пушечно-пулеметным вооружением (в числе которых 223 тяжелых танка Char B1 – а ведь у Германии в это время НЕТ НИ ОДНОГО ТЯЖЕЛОГО ТАНКА), плюс к этому имеется более 700 Renault FT-17М26/27 в боевых частях (его 37-мм пушка, хоть и была короткоствольным «обрубком», все равно по мощи огня превосходила пулеметную спарку Pz-I) и более полутора тысяч этих же машин на хранении. А ведь танки были не только у французов – у чехов и поляков их тоже имелось изрядно… А что в это время было у немцев?

Французский средний танк SOMUA S-35

Первые немецкие легкие танки (с пулеметным вооружением) Pz-I были приняты на вооружение рейхсвера в июле 1934 года. Благодаря тому что фирма «Крупп» уже имела некоторый опыт в танкостроении («легкий» и «тяжелый» «трактора» и танк Меркера), эта машина оказалась вполне удачной – но в своем классе; о каком-либо серьезном противоборстве с танками, имеющими на вооружении пушку, не могло быть и речи – что, кстати, наглядно было продемонстрировано в Испании.

Вторая массовая машина панцерваффе предвоенного периода, Pz-II, была принята на вооружение в 1937 году – и к 1 марта 1939 года этих танков в вермахте имелось около тысячи единиц; впрочем, 20-мм пушка этого «панцера» едва ли могла быть отнесена к серьезным противотанковым средствам – для большинства французских танков ее огонь мог быть опасен лишь на дистанциях ДО 100 МЕТРОВ, то есть В УПОР.