Лилит привела его к берегу, заросшему ирисами дальше по течению извивающейся реки, а потом потянулась внутрь пустого ствола огромного рожкового дерева и вытащила лиру. Сидя среди цветов, она настроила инструмент на слух так ловко, что Кэм понял: она делала это каждый день.

– Ты сыграешь для меня? – спросил Кэм.

Она кивнула.

– Если станешь слушать.

Затем она начала играть с нескольких нот, которые переплетались, словно возлюбленные, изгибались, словно повороты реки. Чудесным образом ее великолепная гудящая мелодия приняла форму слов.

Лилит пела грустную любовную песню, из-за которой все исчезло из его разума.

Когда ее песня обернулась вокруг него, Кэму стали безразличны Люцифер, Трон, Дэниел и Люсинда. Здесь была только все еще звучащая песня Лилит, захватывающая дух.

Она сочинила ее здесь, среди ирисов у реки? Что пришло к ней раньше, мелодия или слова? Кто вдохновил ее?

– Тебе разбили сердце? – спросил он, надеясь скрыть ревность. Взял лиру из ее рук, но его пальцы были неуклюжими. Он не мог исполнить ничего даже отдаленно столь прекрасного, как музыка, льющаяся из-под пальцев Лилит.

Она наклонилась ближе к Кэму, и ее веки опустились, когда она посмотрела на его губы.

– Еще нет. – Она потянулась к своему инструменту и взяла звенящий аккорд. – И никто еще не ломал мою лиру, но девушка не может быть слишком осторожной.

– Научишь меня играть? – спросил он.

Он хотел провести больше времени с Лилит – странное для него чувство. Он хотел сидеть рядом и смотреть, как солнечный свет сверкает в ее волосах, хотел запомнить грациозный танец ее пальцев, когда она вытягивала красоту из струн и дерева. Он хотел, чтобы она смотрела на него, как Лиат смотрела на Дани. И он хотел целовать эти губы каждый день, все время.

– Что-то подсказывает мне, что ты уже умеешь играть, – сказала она. – Встретимся здесь завтра ночью, – она взглянула на небо, – когда луна будет на том же месте, ты тоже сиди на том же месте.

Потом она засмеялась, убрала лиру в дерево и убежала, оставив темноволосого зеленоглазого ангела безумно влюбленным в первый раз в жизни.

Лилит

Тринадцать дней

Лилит не ожидала, что ее мир изменится после выступления перед микрофоном. И он не изменился. Не особо.

Жизнь все еще была отстоем.

– Лилит? – закричала мать еще до того, как прозвенел будильник. – Где мой оранжевый кардиган с гепардовыми вставками на локтях?

Лилит застонала и зарылась лицом под подушку.

– Вчера заходила полиция моды, чтобы забрать его, – пробормотала она себе под нос. – Он был угрозой обществу.

Три легких стука в открытую дверь заставили Лилит поднять голову. Так стучал ее брат.

– Привет, Брюс, – сказала она мальчику с взлохмаченными после сна волосами, жующему замерзшую вафлю.

– Мама считает, что ты украла ее прекрасный дешевый желтый свитер. Она типа превращается в Невероятного Халка из-за этого.

– Она действительно считает, что я позволю увидеть себя в золотисто-оранжевом? – спросила Лилит, и Брюс засмеялся. – Как самочувствие, парень?

Брюс пожал плечами.

– Нормально.

Люди часто называли младшего брата Лилит хрупким, потому что он был таким худым и бледным. Но Брюс был крепчайшей опорой в жизни Лилит. Он надеялся, несмотря ни на что. Было весело просто сидеть рядом с ним на диване. Он знал, как заставить ее смеяться. Она бы хотела, чтобы у него была жизнь получше.

– Просто нормально? – спросила Лилит, садясь на кровати.

Брюс пожал плечами.

– Не великолепно. Мой уровень кислорода сегодня был низким, поэтому мне снова придется остаться дома. – Он вздохнул. – Тебе везет.

Жестокий смешок сорвался с губ Лилит.

– Везет?

– Ты ходишь в школу каждый день и тусишь со своими друзьями.

Брюс говорил так искренне, что Лилит не могла представить, как объяснить, насколько вся школа ненавидит ее.

– У меня один друг – Аластор, – добавил Брюс, и при звуке своего имени маленькая собачка вбежала в комнату Лилит. – А он только какает на ковер.

– Ох, нет уж! – Лилит подхватила пса до того, как тот замарал бы гору белья, которую она еще не разобрала. Там была ее единственная чистая пара джинсов. По пути в ванную она коснулась плеча брата.

– Может, завтра твое содержание кислорода будет лучше. Всегда есть надежда.

Зайдя в душ – вода вернулась, но, с тех пор как трубы отключили, она пахла ржавчиной, – Лилит думала о том, что сказала Брюсу. С каких пор она верила, что всегда есть надежда, что завтра будет лучше?

Должно быть, она сказала это, потому что пыталась подбодрить его. Брат умел заставить ее показать свою нежную сторону, о которой никто не знал. У Брюса было такое доброе сердце, и он так редко выходил из дома, что только Лилит и ее мать ощущали его тепло. С ним Лилит практически невозможно было жалеть себя.

Пока Лилит одевалась, она закрыла дверь и стала напевать песню, которую исполняла прошлым вечером. Из-за этого она случайно подумала о тоске в глазах Кэма, когда тот передавал ей гитару. Словно Лилит что-то значила для него. Словно он нуждался в ней – или хотел чего-то от нее.

Лилит скривилась. Чего бы Кэм от нее ни хотел, она не собиралась сдаваться.

* * *

– Прочь с моего пути, позерка. – Какой-то футболист с квадратной головой отпихнул Лилит, и она врезалась в ряд металлических побитых шкафчиков. Никто даже не моргнул.

– Ай! – Лилит потерла руку.

Флуоресцентная лампа над ней мигала и жужжала. Лилит встала на колени на зеленой, цвета соплей плитке, чтобы набрать комбинацию и взять книги на день. В нескольких шкафчиках от нее Хлоя Кинг хвасталась своему новому парню, а также всем друзьям вокруг новой татуировкой ангельского крыла на правом плече.

Заметив Лилит, Хлоя одарила ее подозрительно широкой улыбкой.

– Отличное выступление вчера вечером, Лил! – пропела она.

Не может быть, чтобы Хлоя действительно пыталась быть милой. Лилит знала, что ей стоило уйти со сцены, пока не стало плохо.

– Хм, спасибо, – сказала она, спеша открыть свой шкафчик.

– О боже, ты подумала, что я серьезно? Это была шутка. Как и твое выступление. – Хлоя рассмеялась, и к ней присоединилась вся ее клика.

– И… еще один ужасный день, – пробормотала Лилит, поворачиваясь обратно к своему шкафчику.

– Так не обязательно должно быть.

Лилит подняла глаза.

Люк, интерн, которого она встретила за день до этого, стоял прямо над ней. Он облокотился о шкафчики, подкидывая странную золотую монетку в воздух.