– Хотелось бы мне расслабиться, когда ты рядом. От долгой эрекции становится больно.

– Я тоже… словно какая-то сексуальная маньячка, думаю о тебе постоянно. Это всегда так? – спросила она, нежно поглаживая и сжимая его член. – Я никогда не смотрела ни на кого с такой жадностью. Бывало, думала: вот красавец или что-то вроде того, но никогда мне не хотелось…

«Взять мужчину ртом», – мысленно закончила она.

Ферн и правда этого очень хотелось. Зафир направлял ее руку, показывая, какие ласки ему приятны. Когда она нашла нужный ритм, то отыскала ртом его мягкий сосок. Это было смело, но ведь он же делал это с ней – и ей нравилось. Наверняка и ему должно быть хорошо.

– Я хочу кое-что сделать, – прошептала Ферн, отстранившись и толкая его в плечо, чтобы он лег на спину.

Скользя вниз по его телу, она почувствовала, как сильно напряжен его член.

– Это не обязательно.

– Но я хочу. Научи, как сделать тебе приятно.

– Мне уже приятно.

Она ухмыльнулась:

– Я еще не начинала.

– Знаю, но я уже на седьмом небе, – прошептал он, и она улыбнулась, прикасаясь губами к его плоти.

Зафира словно разрывало на части.

Часто он не мог дождаться вечера, чтобы пойти к Ферн, и проклинал первые лучи рассвета за то, что отнимали у него очередную ночь в ее объятиях. Когда с базы поступило сообщение, у него оборвалось сердце.

Сперва он оповестил Раида, потому что ему было положено узнать первым.

– Утром мне надо уехать, – сказал Зафир.

– Я и сам подумывал об этом, – признался Раид. – Аминея хочет пробыть здесь полные две недели, а девочки вообще готовы тут жить, но я места себе не нахожу. Дома остались срочные дела. С бедуинами мы встретились, как и планировали.

Зафир кивнул. Быстрый темп жизни и разъезды по всему миру были привычным делом для обоих. Они знали друг друга с детства, жили по соседству и за годы учебы в пансионе сблизились еще больше.

– Кажется, ты не на шутку встревожен. Что, эта демонстрация серьезнее, чем раньше? – спросил Раид.

– Нет, – ответил Зафир, стараясь не хмуриться, но не мог не думать о том, от чего ему придется отказаться. – Те же подстрекатели, что бунтуют всякий раз, стоит мне отлучиться. Вернусь – тут же все уляжется.

В отличие от отца, Зафир не хотел игнорировать маленькие восстания, боясь, что они перерастут в кровопролитную революцию.

– Их предводитель – Абу Гадиэль, кажется? Я думал, ты женишься на его дочке, и он уймется.

Зафир натужно улыбнулся его шутке:

– С каждым днем такая перспектива кажется все более привлекательной.

Раид усмехнулся и снова посерьезнел, заметив невеселый взгляд Зафира.

Аминея сегодня присутствовала на уроке Ферн, помогая детям рисовать животных пустыни. Когда появился Зафир и сообщил, что утром им всем нужно будет уехать, урок оказался под угрозой срыва.

– Ты знаешь, я не могу закрывать глаза на происходящее, – признался Зафир сестре.

Ферн не поднимала на него глаз, понимая: вот их короткая история подошла к концу.

Зафир ушел, и внимание Ферн возвратилось к детям и тревожному, испытующему взгляду Аминеи.

Ферн густо залилась краской. Каким-то чудом она умудрилась вымолвить:

– Ты сама говорила, что все твои подруги попадаются. Он такой…

И Ферн беспомощно развела руками, не в силах объяснить, как он неотразим или почему она поддалась его чарам.

Аминея опустила плечи и сочувственно улыбнулась:

– Ох, дорогая.

В эту ночь перед отъездом Зафира Ферн тщательно пыталась запомнить каждую мелочь в его облике. Похоже, что он был занят тем же. В последние несколько ночей они нарочно растягивали прелюдии, стараясь максимально обострить сладостные ощущения.

Зафир сидел, прислонившись спиной к куче собранных сумок и корзин, Ферн склонилась над ним. Оба были голые, вспотевшие, дрожащие от возбуждения. Она не могла оторваться от его губ, а он обнимал ее так, словно хотел навсегда заклеймить свои прикосновения на ее коже.

Зафир подтолкнул ее сзади, и она предоставила свои груди его заботливым ласкам. Он теребил ее сосок, который уже ныл и побаливал от сладких еженощных терзаний. Ферн было больно и одновременно приятно. Она откинула назад голову, борясь с желанием застонать. Как она выживет без него?

Обхватив его голову руками, Ферн целовала его волосы, вдыхала их аромат. В глазах застыли слезы.

Зафир высвободился из ее объятий и обжег губы столь страстным и властным поцелуем, что у нее сердце чуть не выскочило из груди. Она прижалась к нему всем телом, и ей отчаянно хотелось слиться с ним воедино и никогда не разлучаться.

Он прижался к Ферн возбужденным членом. Ей казалось, что ее руки и рот знают эту его часть лучше, чем она знает собственное тело. Едва понимая, что делает, Ферн отчаянно стала ласкать языком его член, наслаждаясь пронзительной остротой ощущений, желая, чтобы Зафир вошел в нее.

– Ферн, – вдохнул он и отстранился, крепко держа ее за бедра.

– Я хочу, чтобы моим первым мужчиной был ты, Зафир, – умоляла она, царапая его плечи и дыша ему в шею.

– Я могу сделать тебе больно.

Зафира трясло, его слова были едва слышны.

– Этого не случится, – заверила она его, придвигая к нему бедра и ощущая, как он скользит вглубь.

Он сделал глубокий выдох и сжал ее в объятиях.

– Не останавливай меня, – взмолилась она.

Зафир еле слышно выругался, когда она впустила его еще чуть глубже.

Внезапно Ферн почувствовала нестерпимую боль. Но она была так возбуждена, что вскоре неприятные ощущения сменились острым наслаждением.

Ферн улыбнулась, поцеловала Зафира и позволила ему войти в нее полностью.

Он целовал ее, нежно покусывал ее губы и шептал на арабском что-то приятное.

Он играл с ее грудями, теребил соски, и ее лоно тесно сжималась вокруг его члена. Возбуждение усилилось так, что у нее закружилась голова.

– Осторожней, ты сводишь меня с ума, – сказал Зафир, уверенно держа ее за бедра. – Боюсь, если ты продолжишь, я не выдержу.

Но она не слушала его и продолжала извиваться со всем мастерством, которому научилась от него. Все ее существо сконцентрировалось сейчас в той точке, где они слились воедино.

И всякий раз, когда Ферн сжимала мышцы лона сильнее, волны удовольствия подступали все ближе, накатываясь, разрастаясь и угрожая поглотить ее целиком.

– Я на вершине блаженства, Зафир, – выдохнула она ему на ухо, чувствуя приближение оргазма.

Через мгновение она вся обмякла и упала в его объятия, когда наслаждение достигло пика. Он держал ее так крепко, что она с трудом могла дышать, но ей было так хорошо в его руках, пока ее мышцы сокращались в блаженном экстазе.