сильнее смог, так, что я себя сейчас без него уже не представляю, но для чего? Если я была, как сказал, увлечением, легкодоступным… — всхлипывая. — Зачем было тогда всё раньше… Сентябрь… Половина октября…

— О чём ты?

— Да так… Не важно, — О’Нилл горько усмехнулась. — Кое-что очень сильно личное.

— Как знаешь, может, я бы что и сказал конкретнее, было бы у меня больше информации, — немного подумав, я рухнул на постель, закинув руки за голову.

— Мне неудобно об этом говорить, но… Мы очень долго не переступали черту. По его инициативе, — почти шёпотом произнесла она.

Я же в удивлении уставился на Сару. Серьёзно?

«Берёг девочку» — даже в мыслях звучало абсурдно!

— Ещё и… Нет, господи, я обещала никому не рассказывать! И даже не в обещании… Не готова этим делиться, даже если и это тоже была ложь.

— Не настаиваю, — поспешил успокоить я.

— Спасибо… — О’Нилл потупила взгляд.

— Тут так спорно, вся эта ситуация. Я и рад бы тебе сказать, чтобы ты голову не забивала и опиралась на свои чувства, но наврать-то можно что угодно, как бы больнее потом не было, — прикрыв глаза, я прислушался ко внутренним ощущениям, но глас разума спал сном младенца. — Ведь всё же есть запись. А на ней слова, о которых бы ты никогда не хотела знать.

— В том-то и соль… То, что Адель сказала, что он на спор начал со мной встречаться, это для меня не показатель, Дерек, — поделилась Сара. — Ну, знаешь, максимально тупой пример, но я до ужаса не хотела переезжать в Сентфор, а ещё потом и начало года, Сэм Льюис, вся эта ерунда с миссис Бейкер… Я ненавидела этот город всем сердцем. А сейчас… Сейчас мнение поменялось. Даже не только из-за Майкла, — усмехаясь. — Я о том, что всё могло измениться. Тут даже вопросов нет… И если бы не эта треклятая запись, а сам факт спора, я бы возможно в шутку на него наехала, посмеялись бы мы над этим и забыли. Но сказанное… Кажется, я до сих пор это всё слышу. И голос этот… Издёвка. Чужой.

— Если всё так, уйдёшь от него?

О’Нилл повернулась, махая ладошками перед лицом, а затем слегка оттянула край топа снизу, выдавая невпопад:

— Ирония какая, мама эти шмотки принесла, и так они мне понравились, а сейчас чувствую себя в них обплёванной! Ты же не против, если я переоденусь в домашнее?

И Сара, не дожидаясь ответа, тут же подошла к шкафу, распахнула дверцы и, зайдя за них, скрылась из поля зрения.

— Не против, — протянул я.

По-хорошему бы встать и выйти за дверь, оставить О’Нилл в комнате одну, дабы она могла спокойно сменить одежду, но это было выше моих сил. Я был уверен, что если бы голова Сары не была забита Тёрнером и его поступком, она бы ни за что не стала переодеваться, пока кто-то посторонний находился в комнате, но сейчас О’Нилл об этом точно не думала.

— Даже тут у меня его вещи… А у него мои! Это мелочь, конечно, и уж пара футболок вряд ли остановила бы от чего-то гадкого, да? — она горько усмехнулась.

— Что-то ты вообще не о том, — отмахнулся я.

А потом скользнул взглядом по противоположной стене, задержавшись на зеркале, в котором отражалась, мать твою, Сара О’Нилл.

Чёрт бы эту девчонку подрал! Неужели не знала?!

Я тут же зажмурился, шумно сглотнув. Этого ещё не хватало! И так все мысли занимала, да так, что я спать нормально не мог, а теперь ещё и это…

Но, не в силах сопротивляться и торговаться со своей совестью, которая сейчас уснула крепким сном младенца, я открыл глаза и затаился, продолжая наблюдать за отражением. Ловя каждое движение, жадно рассматривал, как Сара снимает юбку, как хватается за краешки майки, стягивает её и по итогу остаётся в белоснежном комплекте чертовски сексуального кружевного белья.

Сердцебиение подвело. Время потянулось, а потом разлилось приторной патокой. Подсознание же принялось судорожно пытаться запомнить в ярких картинках каждый изгиб до боли в паху желанного девичьего тела. Сейчас наконец настал тот момент, когда я, хоть и считал это не совсем правильным, не хотел, да и не смог бы отвернуться, перестав пялиться.

Пусть это и было не по-дружески, но только вот это О’Нилл считала меня другом, а я её — нет.

Один Бог знал, как мне хватило сил сдержаться и не исполнить того, что заставило бы Сару меня ненавидеть.

Дыхалка окончательно отказала, когда тонкие пальцы подобрались к застёжке ажурного лифа, и О’Нилл, подцепив крючки на ткани, скинула его, обнажив спину.

Боже, куда теперь будет приводить фантазия?! Куда уже приводит…

Приподнявшись на цыпочки, Сара потянулась к полке с нижним бельём, достала другой бюстгальтер и, надев его, поправила бретели, после чего стянула с вешалки домашнее платье, в которое и облачилась.

Наконец, аккуратно сложив вещи, в которых была в школе, О’Нилл отправила их в шкаф, а затем повернулась, определённо собираясь закрыть дверцы, как подняла взгляд и уставилась на меня через то самое зеркало, в которое я без стеснения пялился последние несколько минут.

Я же не счёл нужным прятаться и пытаться сделать вид, что только сейчас заметил этот предмет интерьера в комнате, да и не разглядывал её вовсе, а поэтому продолжил прямо смотреть в карие глаза.

— Дерек… — прошептала она, качая головой.

Безразлично пожав плечами, я снова уселся на матрасе и притянул рюкзак к паху, прикрываясь.

— Так что ты решила делать? — будто ничего такого не произошло, будничным тоном поинтересовался я. — С записью и его словами?

— Серьёзно? — Сара вспыхнула. — Дерек, какого хрена?!

— Ты — красивая девушка, — спокойно ответил я, — даже слишком. Извини.

Хоть и не чувствовал угрызений совести по этому поводу.

— Чёрт, ты… Боже, — закрывая лицо руками.

— Он — конченый кретин, если всё, что наговорил… Если то, что тебя так расстроило — правда, — поднявшись с места, я подошёл к О’Нилл, чтобы притянуть её к себе, но она отшатнулась.

— Как… Я прибью тебя, меня оправдают! — и Сара, с силой замахнувшись, отвесила мне звонкую пощёчину.

Я же удивлённо уставился на неё, пытаясь трезво оценить обстановку, но выходило пока что так себе, к тому же О’Нилл замахнулась во второй раз, но я перехватил её за запястье.

— Сара, успокойся! — выдал я, опешив от такого жеста.

— Успокойся?! Успокойся?! Ты вообще сообразил, что сейчас сделал?! Ты нормальный вообще?! Я серьёзно, я и сама тебя придушу, ещё и Майклу скажу! Это… чёрт! Я переодевалась, а ты… Боже