Что-то ударило Ермила прямо в лицо… царапая щеки…

–Черт… ушел!– возвратившись, Артемий Лукич с досадою выругался.– Где-то ему калитку открыли… Завтра подумаю на досуге – где бы могли… Ты что молчишь-то?

–Что-то бросили…– юноша быстро наклонился, подняв какой-то предмет, совсем небольшой, легкий… Берестяной свиток!

–Вот…

–Ану, дай-ка… Ладно, на свету посмотрим… Идем!

За заборами снова залаяли псы. Да они и не умолкали! Вот ведь заполошные…

–Тут осторожнее – яма… Теперь – сюда…

Было такое впечатление, что путники ходили по кругу. Вернее, Ставрогин вел, Ермил же послушно шел следом. Пока, наконец, дознаватель не остановился у старой покосившейся ограды.

–Пришли…

Осмотревшись, Артемий Лукич стукнул в калитку. Не просто так стукнул, а по-особому: сначала – три раза подряд, потом – после паузы – еще два раза…

Калитка немедленно отворилась. Выглянувший оттуда здоровенный бугай молча пригласил войти…

Деревья… амбары… тут, похоже, конюшня, правда, очень большая, вытянутая… И у кого может быть столько коней?

Ставрогин шагал вполне уверенно, а бугай-привратник куда-то делся… Наверное, остался сторожить калитку.

«Господи!– про себя ахнул Ермил.– Да это ж – заезжий дом! Ну точно, по кругу ходили! Зачем? Ах да, кажется, Ставрогин кого-то ловил…»

Заезжий дом Галактиона Грека – местечко далеко не для всех и каждого – располагался на узкой улочке с платанами и рябиной. Обширный двор, пристройки – конюшня, амбары, кухня, сложенные из толстых бревен гостевые хоромы – два этажа, серебристая крыша из осиновой дранки.

На первом этаже, как водится, располагалась корчма. Туда и вошли путники. В тусклом свете свечей виднелись длинные столы, лавки, чадивший в глубине очаг. Вдоль прокопченных стен тянулись подставки для тарелок, полочки с кувшинами, пучки пахучих трав, на дощатом полу было разбросано свежее сено.

Народу в корчме практически не было, если не считать пары человек в самом дальнем углу – сидели, бросали кости да негромко переговаривались…

–О! Добро пожаловать!– навстречу гостям вышел седовласый дед в длинной вышитой рубахе и накинутом сверху плаще.

–Здрав будь, Христофор,– вежливо поздоровался Артемий Лукич.– Нам бы на часок келейку. И чтоб никто ничего…

–Само собой, господине… За мной ступайте.

Расположенная на втором этаже «келейка» оказалась весьма просторным альковом. Судя по застеленным синим бархатом лавкам, тяжелым атласным портьерам и низенькому резному столику, «келья» сия предназначалась для тайных любовных утех. Впрочем, и переговорить без лишних ушей здесь тоже было можно.

В бронзовом подсвечнике ярко горели свечи. На столе стояли изящный высокий кувшин, два серебряных кубка и большая золоченая братина с колотыми орешками, яблоками и сыром.

–В кувшине – ромейское вино. Захотите чего большего – дерните вон тот шнурочек.

Сделав необходимые пояснения, Христофор тут же получил от Ставрогина серебряную арабскую монетку и, довольный, откланялся.

–А ну, поглядим…– усевшись, Артемий Лукич развернул грамотку. Прочел и, пожав плечами, протянул бересту Ермилу.– Глянь. Тут, скорей, вам – Ратному…

«Михаилу, сотнику, скажи. Известно стало о том, что уже очень скоро объявится в Ратном некий важный гость. Придет он не с добром. Пусть будут все осторожны. Трижды именем Христа заклинаю отнестись к вести серьезно. Ваш друг».

–Ну, что скажешь?– глаза Ставрогина смотрели настороженно, однако с некой толикою насмешки.

–Господину сотнику доложу,– задумчиво отозвался отрок.– У нас и так сейчас – одно на другом. То одних побьют, то других… Тати безобразят!

–Тати сейчас везде безобразят,– Артемий Лукич покачал головой.– Время такое – сытное. Торговля везде, урожай собирать скоро – есть чем поживиться, чего взять… Ну? Миша-то что хотел?– неожиданно ухмыльнулся Ставрогин.– Ведь не просто же так ты у мостика ошивался. Меня поджидал.

–Поджидал. Вот.

Быстро кивнув, Ермил нагнулся и вытащил спрятанную в обмотки грамотку, протянул…

–И чем я могу помочь?– прочитав, осведомился рядович… Ну да, ну да, княжий дознаватель Артемий Лукич Ставрогин исполнял свою важную должность по договору, «ряду», заключенному с туровским князем Вячеславом Владимировичем, младшим братом главного киевского князя Мстислава. То есть Ставрогин был человеком не свободным, почти что холопом, но зависимым только от самого князя, что делало его человеком, несомненно, влиятельным и нужным.– Кого ищете-то?

–Покупателей большой лодки. И – самое главное – продавцов,– пояснил посланец.– Продавцы, скорей всего, убийцы.

–Может быть,– согласно кивнув, Артемий Лукич хитровато прищурился и хмыкнул.– А может, и нет. Вполне могли и через третьи руки…

–Думаю – нет,– смахнув рукой упавшую на глаза прядь, возразил Ермил.– Лиходеи промеж собой не поладили. Пожалуй, вряд ли будут что-то мудрить – зачем? Им бы поскорее. Господине! Мне б тех, кто мог лодку купить… остальное-то я и так…

–Поможем, чего уж,– Ставрогин задумался.– Непросто, конечно, будет… Но кое-кого напряжем… Давай так. Завтра вечером здесь же и встретимся, как стемнеет. Христофора я упрежу. Что-то ты вызнаешь, что-то – мои люди. Не журись, отроче! Лиходеи твои – не невидимки, чай! Найдем… А сейчас – мне уже пора, а ты отдохни малость… Христофор поесть принесет.

Бросив в рот пару орешков, Ставрогин поднялся на ноги и, улыбнувшись, откланялся. Вскоре явился и Христофор – принес корзинку с пирогами и прочей снедью…

В лодочную мастерскую купца Никифора, что на Луковицком вымоле, Ермил заглянул прямо с утра. Несмотря на ранний час, там уже ошивалась целая куча народа – рыбаки, перевозчики, мужики-смерды… Солнышко едва только встало, сказочными бриллиантами сверкала в траве роса, с реки тянуло туманом.

–А вот мы на утренней зорьке…

–Да разве ж посейчас клев? Раньше надо было!

–Да уж, спать нынче некогда…

–Мужички!– прикинулся сироткой отрок.– А где мне тут про лодки спросить? Хозяин послал…

–А эвон – Никита-мастер. У него и спрашивай. Да торопись, пока работой не занялся.

За распахнутыми воротами мастерской, похожей на большой длинный сарай, виднелись остовы лодок. Тянуло дымком. Вкусно пахло разогретой смолой и древесной стружкой.

–И какую твоему хозяину лодку?– плечистый мужик с окладистой бородой в длинной посконной рубахе – Никита-мастер – искоса взглянул на Ермила.

–Большую бы!– тут же выпалил отрок.

–Ладью, что ль? Так это не ко мне.

–Не, не ладью. Лодку. Такую ж, как мужики ратнинские недавно купили. Деда Коряги мужики…

–A-а, Ефимко-тиун!– тут же вспомнил Никита.– Как же, как же! Их Арсений привел, перевозчик… Сказал – земляки. Его Лодочником еще кличут. Ну, это у них, в деревнях… у нас тут таких лодочников – тьма! А Сенька ножиком еще хвастал – купил… Ленты еще, подарки всякие. Зазнобе, говорит… Так что они, на лодку не жаловались?